Смерть во имя Империи (СИ)

Повинуясь спеа, Кащей прыгнул вперед, преодолевая сразу метров десять пути. В этот момент за его спиной раздался оглушающий рев, волна обжигающего воздуха подкинула приземлившееся тело и протащила по камням, ломая кости, еще метров пятьдесят.

Увидев то, что осталось от стены, Кашей лишь скупо выматерился. Отступать уже было поздно. Вряд ли кто-то кроме Шуйцы спасся там, где сейчас лились потоки расплавленного камня и вверх поднимались едкие испарения. За пеленой дыма и марева виднелся огромный оплавленный пролом в стене, сквозь который, не обращая внимания на жар, врывались толпы орков и яомо. Ужасающий по силе удар Шамана снес не только пятнадцать метров внешней стены, все защитные заклинания, но и сокрушил попавшийся по пути донжон, который сейчас величественно падал вниз. Словно подрубленное дерево, башня с грохотом обрушилась на землю, разрушая здания и раздавив не меньше сотни орков. Но и это еще не все — удар Шамана пробил другую стену крепости, просто снеся ее с лица земли.

— Проклятье, — зло прошипел Кащей, старясь отползти в сторону, так как стена продолжала обрушиваться.

Ноги не слушались, пока не восстановившись полностью. А каменная кладка разрушалась все быстрее, так как в дело вступил Шаман Земли, который просто раскидывал мешающиеся остатки защитных сооружений, лишившихся магической поддержки.

И тут Кащей впервые увидел Шаманов вблизи. Никогда прежде судьба не сводила Шуйцу с ними. Он много раз встречался с Обладающими, падшими, богами, даже Князя Ада довелось видеть, но они не шли ни в какое сравнение с этим. Само тело Шамана не отличалось от орочьего, но та сила, что пребывала в них, просто поражала. Она не была скрыта никакими естественными преградами, как у Обладающих. Она не была выставлена на показ, как у богов. Больше всего это походило на обнаженный Источник, сила которого не гармонично вписывается в природу, а просто лучится, засоряя магический фон своими эманациями. Это оглушало обостренные чувства карающего, по разуму Кащея словно пробежало стадо единорогов, выбивая все мысли, а потом все высушил обжигающий ветер. Ему кое-как удалось очистить свой разум, применив сейд на себя самого. Но тело продолжало чувствовать пагубное влияние присутствия Шаманов — кожу словно высушили, она жутко зудела, глаза жгло, в суставы будто насыпали песка, двигаться было очень сложно.

— Мстислав, как ты с этим сражался? — пораженно задал риторический вопрос Шуйца и телепатически передал Карателю: — Шаманы входят, Архимагистр. Огненный в ертауле, Земляной прикрывает.

— Вижу, Шуйца. Как состояние?

— Магию использовать могу. Тело восстановится минут через десять.

— Долго. Исцеляю так. Двигайся к остаткам внутренней стены и найди лук с хотя бы одной стрелой.

После слов Мстислава с жутким хрустом в теле Кащея встали на место выбитые суставы, срослись сломанные кости, за мгновения заросли все раны на теле. Не медля больше ни секунды, Шуйца превратился в ворона и стрелой метнулся к развалинам другой стены, прихватив с собой первый попавшийся лук и колчан со стрелами. Рядом во множестве лежали павшие ратники, в частности лучники-тролли с огромными ростовыми луками и стрелами, больше напоминающими сулицы.

Добравшись, наконец, до противоположной стены, Кащей вернулся к своему обычному облику и стал с ужасом наблюдать, как на родную землю бесконечным потоком выливается море орков. Каракорумский улус поливал врагов стрелами, но даже эти превосходные лучники не могли остановить несметные орды противника. Тем более всего лишь один улус погоды не сделает. Но им это и не нужно было. Постоянными щипками они направляли орков в нужном направлении, мешая им перестроиться или разойтись в стороны.

Как только орки оказались в тридцати метрах от передней линии стрелков, улус начал отступление, продолжая обстрел нападающих на скаку. Они успели лишить жизни многих орков, но потом пришли Шаманы.

Огромный огненный шар едва не испепелил весь полк, но вовремя вмешавшаяся Ксения выставила щит, так что всадникам пришлось лишь остановить коней, так как земля начала пучиться и разламываться. Огромных расщелин не образовалось, но быстрая скачка стала невозможна. Именно сейчас, когда к улусу начали подбираться противники, на поле боя вышли другие орки.

Пять дружин идеально ровным строем встали перед несущейся ордой, хладнокровно выставив перед собой щиты и копья. Чешуя лат холодно блистала на солнце, красные султаны на шлемах развевались на ветру. Каракорумский улус синхронно разделился пополам, словно расколовшись о скалы строя Пяти дружин, и разошелся в стороны, заходя во фланги орды и не прекращая обстреливать врага. А из-за спин воинов Нефритового императора вступили в бой маньчжурские стрелки, поливая градом стрел нападавших.