Смерть Вронского

До войны жители Вуковара с любовью говорили о своем городе: «Обязательно вернется в Вуковар тот, кто хоть раз воды напился из Вуки и нашей попробовал щуки». Теперь же на уме у всех было только одно: где оружие, почему они его не получают; что же касается смерти, то погибнуть можно было не только от пули или осколка снаряда, но и от голода. А если пища еще имелась, то нередко люди отправлялись на тот свет во время ее приготовления. О таких случаях Вронскому довелось услышать после падения Вуковара, когда он вместе с сербами вошел в город, и эти истории про «вуковарскую рулетку» словно кипятком ошпарили его, человека, который, готовя себя к военной службе и положив на ее алтарь все, что у него было, а именно аристократическое происхождение и фамильное богатство, считал ее делом честным и чистым. То, что семерых хорватов прирезали, вместо того чтобы, скажем, расстрелять, как это и положено на войне, привело его в ужас бессмысленной жестокостью смертного приговора, который к тому же вовсе не был продиктован необходимостью (это решение вызвало у него отвращение, отчаянье, тем более что самим своим участием в захвате хорватских ополченцев, «то есть по моей косвенной вине», как позже казнил себя Вронский, он сам способствовал такому концу, и именно поэтому он теперь ночами не спал, сжимая руками свою начавшую лысеть голову, а за столом не мог заставить себя прикоснуться к еде), однако тот факт, что война наказывала бессмысленной и неоправданной смертью даже совершенно случайных, ни в чем не повинных людей, сейчас впервые основательно поколебало его решимость и стойкость, сам смысл этой стойкости.