Смерть за левым плечом

– Если вам чего-то не хватит, миледи, Его Высочество распорядился вызвать белошвеек сюда. Вам нужно уложить сундуки в три дня, пока перевал не стал совсем уж непроходимым.

Я только кивала. Во время прогулки Тарис пояснил, что затишье в старом дворце не более чем на неделю:

– Как только в столице узнают, где мы собираем союзников, сюда поспешат переговорщики, шпионы, дворяне. Все обиженные и недовольные, а так же особенно хитрые и ловкие. На тебя будут давить через меня, или твоих родных. На меня через тебя. Теперь понимаешь, что я просто пытаюсь тебя защитить?

Я не слишком понимала, но за принца и родных было страшно:

– А мои близкие?

– Думаю, они уже в безопасности. Лорд Линли действует быстро, когда видит в том пользу для себя или своей семьи.

Мне оставалось лишь поверить супругу на слово.

Следующие три дня прошли в суете: добрейшая мистрис Квис паковала для меня платья, сорочки, простыни, одеяла. Не было числа припрятанным среди тетрадей и шарфов мешочкам с изюмом, курагой и орехами.

В конце концов, я поняла, что ничего не найду в собственном багаже самостоятельно и пожаловалась на это мужу. Принц посмеялся, и моя свита увеличилась на мистрис Квис и ее шуструю дочку.

Дни Его Высочество проводил в кабинете, изредка выходя в приемную для встречи прибывающих придворных, а ночи – в моей спальне. Иногда он приходил совсем поздно, когда жар в камине покрывался тонким слоем серого пепла, свечи гасли, а за окнами пробивался тонкой полоской рассвет. Я все равно ждала его, чутко прислушиваясь к шорохам за дверью.

Сначала издалека раздавался легкий гул – это вновь появившиеся придворные сопровождали господина до женской части дворца. Потом гул распадался на шаги двух-трех человек: принца и телохранителей. Мой телохранитель, спавший у двери, бесшумно вставал и, держа оружие наготове, отворял дверь.

Тарис устало умывался, стараясь не брякать ковшом. Потом, раздевшись до белья, ложился на перину, подгребая меня к себе, как мы привыкли на привалах. Он засыпал мгновенно, а я чутко прислушиваясь к звукам старого дворца, дремала подле него до утра.

Готовясь к отъезду, Джирс набил мою лекарскую сумку ядами и противоядиями. Когда я начала возмущаться, вручил книгу «Яды и их использование».

– Вы должны знать, с чем вам придется столкнуться, Ваше Высочество. До перевала ехать несколько дней и, возможно, лорд Справедливость уже знает, где пожелал вас спрятать принц.

Вздохнув, я открыла книгу, начав чтение сразу с первой главы «Акониты».

Дни я проводила в гостиной, окна которой выходили на статую королевы Майлоны. Ее глаза словно подстегивали меня. Эта комната стала моим убежищем. Принц поставил у дверей стражу, и даже самым пронырливым придворным не удавалось увидеть «малявку-жену», как меня уже прозвали.

Три дня пролетели незаметно. Рано утром четвертого дня Тарис лично усадил меня в старую, едва протертую от пыли карету.

– Береги себя, Эстель. До весны я не смогу писать тебе, но знаю, что мать-настоятельница умеет пересылать письма с соколами.

Я судорожно сжала руки, сдерживая слезы. Прощальный поцелуй руки, дверь захлопнулась. Под свист кнута и топот копыт я отправилась к неизвестному будущему.

Теперь, когда меня никто не видел, слезы полились сами. Отбросив колючие складки суконного плаща, я зарыдала, утирая слезы бархатным рукавом. Рыдала я долго, со вкусом. Когда началось икание, потянулась к карману на двери, в который заботливая мистрис Квис уложила сверток с хлебом и сыром и фляжку с горячим чаем.

– Сирна! Ну сколько можно! Вылезай скорее! – раздался рядом звонкий капризный голосок.

– Сейчаас, – раздался голосок поспокойнее, и мне на колени шлепнулась небольшая, но увесистая фигурка.

– Ой! – непроизвольно сказала я, разглядывая белокожую брюнетку с ярко-синими глазами, – Кто вы?

Крошечная женщина встала, деловито оправила коротенькое платье, встряхнула слюдяными крылышками и заявила:

– Льюнет! Она нас видит!

– Вот как? – капризный голосок раздался откуда-то сверху.

Я подняла голову: в углу, там, где чуть чуть порвалась обивка, качалась на ленточке еще одна крошечная женщина – или девушка? Ее светлые, как чесаный лен волосы и яркие голубые глазки казалось, светились в темноте. Крыльев не было.

– Кто вы? – повторила я, забыв про икоту.

– Феи мы, феи, – сварливо ответила брюнетка, убирая крылышки щелчком пальцев.

Блондинка, между тем, напротив – раскрыла узкие стрекозиные опахала и скользнула с потолка на противоположное сиденье.

– Феи?! – мое сердце наполнилось восторгом, – да я вас так долго искала!

– Вот как? – брюнетка почему-то недовольно принялась отряхивать свои крошечные башмачки, – а зачем мы тебе понадобились? Небось, золота хотела? Или принца в мужья?

– Нет, – растерялась я, не отрывая взгляд от удивительного зрелища – ворчливой феи. – Поправиться хотела, болела сильно в детстве. И принца мне не надо, я уже за ним замужем.

– Вот как? – блондинка с любопытством покрутила головой и, наконец, перепорхнула на удобную складку потертой обивки. – Расскажи!