Смерть за левым плечом

Ежегодно, в мой день рождение посланницы королевы Майлоны привозят во дворец мой парадный портрет для королевской галереи, и небольшую миниатюру лично для его величества.

Мои родители живы и благополучны. Брат поступил в кадетское училище, дамы ненавязчиво наблюдают за его успехами. Доктор Майос вернулся в свой южный город, но король Тарис частенько приезжает отдохнуть в Летний дворец, и приглашает пожилого доктора ко двору.

В целом о родных и близких мне людях я могу не беспокоиться, а вот ситуация в королевстве оставляет желать лучшего. Ее Величество поведала мне об эпидемиях, о восстаниях сторонников лорда Справедливость, о бесконечных попытках женить одинокого короля или захватить его королевство, пользуясь отсутствием прямых наследников.

Разговор завершился только тогда, когда солнце село. К этому времени у меня мучительно болела голова, и я снова чувствовала себя беспомощной слабой девочкой, волею судьбы попавшей под каток истории.

– Не пугайся, Эстель, – Ее Величество утешительно похлопала меня по руке, – мы никогда не бросаем своих выпускниц. С тобой поедут дамы, которым Свет позволит покинуть зачарованную долину. Да и мы будем помогать по мере возможности.

Мне стало немного легче. Следующий месяц прошел в хлопотах и сборах, а в середине весны, когда подсохли дороги, мы выехали из зачарованной долины. Меня по-прежнему сопровождали Джирс и миссис Квис. Кроме того, в помощь моей горничной были приставлены три молодые девушки. Пять дам разного возраста стали моей свитой. Вместо узкого золотого венца, положенного принцессе, в специальную шкатулку лично королева Майлона положила роскошную диадему, украшенную черными сапфирами.

– Носи ее почаще, девочка, тогда мы будем знать, как у тебя идут дела, – улыбнулась мне на прощание леди Майлона.

Остальные обитательницы монастыря также вышли проститься, и мне стало бесконечно грустно. Отныне монастырь казался тихой гаванью, предваряющей бурное море жизни правителей. Что ждет меня там, за синими вершинами гор?

Спуск в долину проходил через другой перевал, тот самый, возле которого собирались купцы. Некоторые из них уже поднимались по узкой дороге и пораженно смотрели на изукрашенную резьбой карету, нарядных всадниц и суровые лица охраны. Королевские гербы на стенах кареты и перевязях гвардейцев окончательно сбивали с толку самых внимательных и знающих.

Несколько дней мы неторопливо спускались вниз, адаптируясь к воздуху долин. Длительные привалы, медленные прогулки за каретой – нам удалось максимально смягчить недомогание, и все же, очутившись в долине, все путники с радостью взяли передышку. Скромный постоялый двор с трудом вместил нас всех. Мне было боязно встречаться с обычными людьми после столь долгого перерыва, но, вспомнив уроки королевы Майлоны, я надела простенькое синее платье, напоминающее школьную форму, и сама подошла к трактирщику:

– Доброго вам дня, уважаемый, – сказала я хмурому тощему мужчине в потертых плисовых штанах и яркой чинцевой рубахе.

– Доброго, – буркнул он, протирая кружки, – чего изволите.

– Взвару ягодного большую корчагу, у дам голова болит, – я постаралась сменить гладкую речь на деревенский говор.

– Ладно, сейчас велю, – пробурчал он, немного смягчившись, вероятно, принял меня за чью-нибудь воспитанницу.

Я потихоньку перевела дух. Не так все и страшно. Когда трактирщик принес корчагу, я от души поблагодарила его, отнесла посудину в комнату к своим дамам, а сама вновь спустилась вниз и спросила кружечку сбитня для себя. Пока закипала вода в маленьком начищенном котелке, мне удалось разговорить мужчину, выяснить, отчего он хмурится, полечить ноющий сустав и узнать часть новостей, которые привезли с собой путешественники.

В общем и целом, правление короля Тариса волновало многих. И не только потому, что он принял власть при живом отце. Среди простого народа бытовало поверье, что бездетный король является причиной неурожаев.

У меня действительно заломил висок. Еще одна сторона супружеской жизни. Общая постель, беременность, роды. Что, если я не смогу предотвратить отравление? Потеряю ребенка или погибну, как леди Эллизия? Едва не расплакавшись на глазах у трактирщика и охраны, я торопливо схватила кружку и отхлебнула только что заваренный сбитень. Вот теперь слезы не просто выступили у меня на глазах, они потекли неудержимым потоком! Сладкий кипяток обжег язык, губы, горло… Влетевшие на запах меда феечки в ужасе бросились надо мной хлопотать, а я даже не могла им ответить.

Быстрее всех сообразил трактирщик – поставил передо мной кружку холодной колодезной воды, которую я выпила залпом и тогда сумела прохрипеть «спасибо».

Обожженный рот сильно болел, но феи, встревоженные моим настроением, быстро занялись делом – велели набрать нежнейших белых лепестков, истолочь их в ступе, смешать с некоторыми порошками и получившийся густой кисель размазать по языку и небу. Благословенная прохлада успокоила и я сумела объяснить дамам все, что произошло.