Смерть за левым плечом

– И я, Ваше Величество. Последние годы я верно служила вам, помогая переносить одиночество, а вы в ответ осыпали меня милостями. Этого мне не простят. Не успеет юная королева ступить на порог своих покоев, как ей расскажут в мельчайших подробностях все, что происходило в вашей опочивальне в ее отсутствие. Я уже слишком стара, чтобы терпеть опалу.

Тарис задумчиво просмотрел рекомендации – то же, что и всем пожилым дамам. Дом в курортном городке и скромная пенсия. Однако он сам не был готов расстаться с леди Фин. Эстель еще молода и не была при дворе несколько лет. Если оставить ее один на один с придворными, ее унизят, как только сумеют, и его нежной девочке придется отращивать когти и зубы, а это совсем не украшает молодую жену.

Откинувшись в кресле, король покачал ногой в легком сапоге, полюбовался свежесшитыми бриджами из тонкой замши и заявил:

– Вы правы, леди Фин, злопыхатели найдутся, но…вы остаетесь! Если моя супруга не захочет вас видеть своей статс-дамой, я переведу вас в мой личный штат. А пока – вы по-прежнему хозяйка дворца и мой личный консультант.

Герцогиня поколебалась, но все же присела в благодарном реверансе:

– Благодарю за доверие, Ваше Величество!

– Только умоляю вас, не уподобляйтесь леди Амариллии, – шепнул на ухо благородной даме развеселившийся король.

Глава 38

Эстель

Воины подошли к стенам замка на рассвете. Лорд Шеоннел заранее расставил людей, приготовил оружие и факелы, но, когда увидел вражеских бойцов, прислал в комнату сестры всех женщин с наказом срочно развернуть госпиталь в соседних комнатах. Я не спорила. Давала указания, требовала принести полотно, натопить камины, нагреть воды и прокипятить инструменты.

– Почему ваш лорд так уверен, что раненых будет много? – спросила я у одной из крепких спокойных женщин, разбирающих походные койки.

– Воины графа опоены, леди, – отвечала она, разрывая простыни на узкие полосы.

– Опоены? Чем? И какой эффект у этого зелья? – заинтересовалась я.

– В наших краях есть колдуны, которые варят запрещенное зелье из горных трав. Выпивший его человек становится на сутки как бы живым мертвецом. Не чувствует боли, не падает наземь от ран. Чтобы убить такого воина, его надо искрошить в куски. Но если выживет, он утром ничего не вспомнит, – ответили мне.

Я содрогнулась. Действительно, нужно больше коек! И помощниц. И носильщиков. На стене запылали огоньки – стражники принялись раздувать угли под котлами с растопленной смолой. Тут же лежали длинные багры – сталкивать лестницы, и щиты – закрываться от снарядов полдюжины легких катапульт, притащенных к стенам противниками.

У меня еще теплилась надежда, что граф отступит, увидев готовность лорда, но увы. Едва рассвет мазнул розовым бликом по серому камню стен, в сторону бойниц полетели первые стрелы. Пользуясь тем, что все, затаив дыхание, смотрели в окна, я вернулась в комнату леди Илоны и рассказала феечкам про зелье и неубиваемых солдат.

– Плохо дело, – вздохнула Сирна, по привычке накручивая на палец смоляную прядку, – эту отраву просто так не вывести.

– Вот если бы они ели или пили в это время, – поддержала ее Льюнет, можно было б им травок очищающих подбросить в котлы, а так… У нас сил не хватит!

– А других способов избавить воинов от этого зелья нет? – на всякий случай спросила я.

Феечки синхронно покачали головами. С тяжелым сердцем я вернулась в госпитальную комнату. Леди Илона спокойно спала, набираясь сил для нового дня, а в других комнатах женщины уже кусали платки, теребили подолы и тихонько плакали, читая молитвы богине за жизнь и здоровье своих мужчин.

Я подошла к оконной нише и женщины отступили, давая мне дорогу. В нежном свете утра было отчетливо видно, что большая часть воинов лорда Шеоннела уже на стенах. Они стреляли вниз, лили смолу, с усилием валили в стороны лестницы, но снизу поднимался поток, более похожий на саранчу – многочисленные, равнодушные, точно погребенные заживо.

Еще через час к нам начали поступать раненые. Пара солдат, опрокинувших котел себе на ноги, четверо пехотинцев, в группу которых угодил мраморный снаряд, разлетевшийся мелкими острыми осколками, еще несколько человек, пострадавших от падения со стены – их зацепил снаряд-якорь снабженный кошками и веревками.

На сантименты времени не осталось. Мои дамы немедля надели чистые передники, поправили платки и перчатки, служанки отступили к стенам, готовясь подавать все необходимое. Следующие несколько часов слились в непрерывный процесс. Резать, сшивать, вынимать осколки и наконечники мне пришлось, не выходя из комнаты абсолютно.

В углу поставили ширму с умывальником и ночным горшком, которыми пользовалась я и мои дамы. В дверях стояла моя охрана. Точнее, не стояла. Мужчины помогали вносить и перекладывать раненых, держали тех, на кого слабо действовали зелья, вливали крепкое зерновое вино тем, кто уже пришел в себя и стонал от боли.