Смерть зовется Энгельхен

Петер молча стал спускаться по тропе. За ним остальные. Я шел, как всегда, последним. Шли мы осторожно, дозорные в хвосте отряда, вместе со мной шли еще двое.

Гришка прошел несколько шагов с Петером, потом остановился и дождался меня.

— Плоштина — это еще не все, Володя. Весь Злин провалился, — глухо проговорил Гришка. Он оглянулся, нет ли поблизости Фреда.

— Кубис?

Он кивнул.

— И Василь?

— И Василь.

— А Витиска?

— Нет. О нем ничего неизвестно.

— А Марта? Как попала она в Плоштину?

— С Мартой очень плохо, Володя. Мы доставили ее в безопасное место. У нее бред, большой жар. Она бежала всю ночь. Вместе с Каролом.

— Карол застрелился.

Гришка ничего не сказал на это, только до боли сжал мне руку.

— А не лучше ли сказать Фреду?

— Поступай как знаешь, но я думаю, момент сейчас явно неподходящий. Пожалуй, сейчас говорить не стоит.

— Он, по-моему, догадывается.

— Догадываться — это не все равно, что знать.

Он рассказал мне, что случилось в Злине.

Накануне вечером Марта без пальто, в вечерних туфлях, растрепанная, насмерть перепуганная, прибежала на виллу Кубиса.

— Есть тут кто-нибудь из Плоштины?

Был Карол. Он уже спал.

— Уходите! Все уходите отсюда! И немедленно! Они сейчас будут здесь, им все известно!..

Василь разбудил Карола.

— Идите, — сказал Василь Марте. — Идите через сад. Береги ее, Карол.

— А ты?

— Я не могу. У старика высокая температура.

Они даже не подали руки друг другу.

Нелегко эсэсовцам было проникнуть на виллу Кубиса. Василь вместе с больным инженером защищались более двух часов. По-видимому, Василь успел заминировать все двери и отправил ко всем чертям несколько немцев, но, наконец, поддались бронированные двери погреба. А погреб этой виллы был небольшой крепостью. Там немцы нашли труп Василя и Кубиса, который был без сознания. Труп был без головы. Разъяренные эсэсовцы затоптали инженера насмерть, хотя Вильчик приказал им доставить его живым. Тело Кубиса было повешено перед входом на завод.

— Откуда ты все это знаешь?

— На вилле Кубиса был еще один человек. За дровами, которые вы складывали в подвале, был тайник. О нем не знал никто, даже я, пока не стал командиром отряда. Теперь это уже не тайна. Перед рассветом он пришел в штаб бригады. Это был капитан Красной Армии, он жил в той дыре больше трех месяцев. Он там спал, ел и работал…

— А Василь? Кто был Василь, Гришка?

— Это был чешский офицер. В сорок первом он спрыгнул здесь с парашютом. Ужасно, что это случилось теперь, перед самым концом войны.

Ужасно. Ужасно для Фреда. Самые худшие мои опасения оправдались. Провокаторы сообщили Вильчику, что видели в лесу сына Кубиса.

Сказать ему, что произошло? Ведь мы товарищи, я бы должен…

Сказать? Или не надо? Нет, невозможно. Ведь он виноват в смерти отца, помог немцам провалить отлично законспирированный разведывательный центр…

Пять минут. Всего на пять минут потерял он голову… Я очень люблю Фреда, но тогда нам следовало расстрелять его…

— А Марта?

— Марта с Каролом утром полумертвые пришли в Плоштину.

В то утро, более похожие на призраки, чем на людей, в Плоштине появились Марта и Карол.

— Уходите! Немедленно уходите в лес! Немцы идут! — кричала Марта.

Хуторяне поняли. Было еще время, совсем немного времени, но было же оно… Возможно, несчастье не произошло бы, но уж таковы женщины на хуторе… Разве могли они так просто оставить свое нехитрое имущество? Разве побегут они в лес в чем стоят, без перин? Торопясь, впопыхах собирали они все, что попадало им под руку, не слушая мужчин, торопивших их. Только когда отчаянно залаяли все плоштинские собаки, женщины все побросали и кинулись в лес. Но там встретил их другой лай:

— Halt! Zurück! Zurück![35]

Эсэсовцы погнали их назад, подталкивая прикладами. Некоторые побежали в другую сторону, но и там были уже немцы. Надежды не было.

Марта с Каролом спрятались в зарослях вербы у ручья, почти не надеясь, что их не заметят. Им повезло: немцы не нашли их. Собаки бегали совсем рядом, но им и так хватало работы.

Повезло? Страшное это было везение — целый день дрожать от страха и видеть все, что происходило вокруг, не в силах помочь. Карол уже рассчитался за свою удачу выстрелом в рот, Марта едва ли переживет его. Они видели все.

Видели, как чистокровные немецкие овчарки, выдрессированные специально для охоты на людей, набросились на плоштинских псов, рвали их на куски. Видели, как дворняга Анделы перегрызла горло немецкой овчарке. Она набросилась на другую овчарку, но тут животное выручил его хозяин, который пристрелил дворнягу.

Эсэсовцы натравливали своих собак на плоштинских, со смехом наблюдали за побоищем. Оно было неравным, оно было точно прологом надвигающейся трагедии. Натешившись этим зрелищем, немцы придумали себе новую забаву. Они открыли курятники, выпустили из них кур, стреляли в них из пистолетов. Потом настала очередь обезумевших от ужаса поросят, немцы устроили настоящую охоту за ними. Потом выгнали коров. Людей пока не замечали.