Смертельная белизна

– Ты хотела меня раздавить, потому что это в твоих привычках. То, что оказывается перед тобой, нужно сломать, а иначе оно может раствориться в воздухе. Ты должна командовать. Если убить то, что оказывается перед тобой, то потом можно не смотреть, как оно умирает.

– Посмотри мне в глаза и скажи, что любил кого-нибудь после меня, любил так, как любил меня.

– Нет, такого не было, Господь уберег.

– Мы с тобой знали невероятно счастливые времена.

– Сделай одолжение, напомни: какие?

– Ночь на яхте у Бенджи в Маленькой Франции…

– Твое тридцатилетие? Рождество в Корнуолле? Так весело – ухохочешься.

Ее рука вновь опустилась на живот. Под тонким черным трикотажем Страйку померещилось едва заметное шевеление, будто у Шарлотты под кожей гнездилось что-то чуждое, нечеловеческое.

– Шестнадцать лет, хоть и с перерывами, я отдавал тебе все лучшее, что только мог дать, но тебе было мало, – сказал Страйк. – Однако в жизни наступает такой момент, когда ты прекращаешь все попытки спасти человека, который вознамерился утянуть тебя за собой на дно.

– Ой, я тебя умоляю! – сказала она, и тут хрупкая, отчаявшаяся Шарлотта исчезла, а ее место заняла другая: жесткая, расчетливо-ледяная, умная. – Ты и не собирался меня спасать, Блюи. Ты собирался решить меня, как задачку. А это большая разница.

Появление этой второй Шарлотты ничуть его не огорчило: она была столь же знакомой, как ее хрупкая версия, но эту вторую не страшно было обидеть.

– Сейчас ты ко мне потянулась единственно из-за того, что я стал известен, а ты замужем за каким-то куском дерьма.

Она проглотила это не моргнув глазом и только слегка разрумянилась. Шарлотта была в своей стихии – она всегда любила скандалы.

– До чего же ты предсказуем. Я ожидала услышать: «Ты вернулась потому, что я стал известен».

– Что ж, ты действительно умеешь всплывать на поверхность, почуяв драму, Шарлотта, – сказал Страйк. – Помню, в прошлый раз ты появилась сразу после того, как мне оторвало ногу.

– Вот гад, – сказала она с холодной улыбкой. – Значит, так ты объясняешь то, что я выхаживала тебя много месяцев подряд?

У него зазвонил мобильный: Робин.

– Привет, – сказал он, отворачиваясь от Шарлотты и не забывая смотреть в окно. – Как дела?

– Приветик, я че хочу сказать, – начала Робин с кондовым йоркширским акцентом, – сегодня меня не жди, слышь? Я с подружкой в гости иду. Потусить малость.

– Как я понимаю, где-то рядом стоит Флик? – поинтересовался Страйк.

– Ну, типа того, а ты, если че, женушке своей звякни, как заскучаешь, лады?

– Непременно так и сделаю, – ответил Страйк, посмеиваясь под ледяным взглядом Шарлотты. – Может, рявкнуть на тебя? Для пущей убедительности?

– Нет уж, катись! – выкрикнула Робин и дала отбой.

– Кто звонил? – У Шарлотты сузились глаза.

– Мне пора, – сказал Страйк, опуская телефон в карман, и потянулся за тростью, которая упала под стол во время их с Шарлоттой перепалки.

Понимая, к чему идет дело, Шарлотта умудрилась наклониться боком и подобрать трость раньше Страйка.

– А где та тросточка, которую я тебе подарила? – спросила она. – Ротанговая?

– Ты же оставила ее себе, – напомнил он.

– А эту кто тебе купил? Робин?

На фоне параноидальных и зачастую диких обвинений Шарлотты иногда проскальзывали на удивление точные догадки.

– Да, представь, она самая, – ответил Страйк и тут же об этом пожалел.

Он начал играть по ее правилам, и она немедленно приняла свое третье, редкое обличье, не ледяное и не хрупкое, а безрассудно честное.

– Единственное, что удерживает меня на плаву во время беременности, – это мысль о том, что, произведя их на свет, я смогу уйти.

– Ты собираешься бросить детей, едва исторгнув их из своего чрева?

– Еще три месяца мне сидеть в клетке. Им всем подавай мальчика, они с меня глаз не спускают. Но после родов все изменится. Я смогу уйти. Мы оба знаем, что мать из меня получится никчемная. Крошкам будет лучше с Россами. Мать Джейго уже готовит себя на замену их мамочке.

Страйк протянул руку, чтобы забрать трость. Шарлотта помедлила, но отдала. Страйк встал.

– Привет от меня Амелии.

– Она не придет. Я тебя обманула. Я знала, когда ты будешь у Генри. Вчера мы с ним встретились на закрытом просмотре. Он рассказал, что ты придешь его опрашивать.

– Прощай, Шарлотта.

– Я заранее предупредила, что хочу заполучить тебя обратно.

– А я не хочу. Зря стараешься.

– Не учи ученого, Блюи.

Страйк похромал прочь из ресторана; официанты глазели ему вслед, давая понять, что знают, как он обхамил их собрата. Когда он хлопнул дверью, у него возникло такое чувство, будто Шарлотта не оставила его в покое, будто приставила к нему дьяволицу, которая будет летать за ним до следующей их встречи.

51

Не найдется ли у тебя лишнего идеала – или парочки?

Генрик Ибсен. Росмерсхольм

– Из-за промывки мозгов ты воспринимаешь это как должное, – внушал ей анархист. – Пойми, в мире, где нет лидеров, человеку приходится думать своей головой. И ни один индивид не получает больше власти, чем какой-либо другой индивид.