Смертельная белизна

– Мне кажется, ты ничего не говоришь случайно, Рафф. Так что не надо.

Он засмеялся:

– Просто я стараюсь не пудрить мозги тем, кто этого не заслуживает. Это часть моего грандиозного искупительного плана.

– И кто же этого не заслуживает?

– Франческа, та девочка… ну, ты знаешь… из галереи. Она мне и рассказала. А сама узнала от старшей сестры, Верити.

– Верити, – повторила Робин.

Измотанная бессонницей, она пыталась сообразить, где слышала это имя. Чем-то сходное с «Венецией»… И в конце концов ее осенило.

– Постой-ка, – нахмурилась она, стараясь не потерять мысль. – Некая Верити входила в молодежную сборную по фехтованию в одно время с Фредди и Рианнон Уинн.

– Буквально, – подтвердил Рафаэль.

– Все вы друг друга знаете, – устало выговорила Робин, невольно повторяя мысль Страйка, и опять принялась записывать.

– Ну, в этом преимущество системы привилегированных школ, – сказал Рафаэль. – В Лондоне, при наличии денег, ты вращаешься в одном и том же кругу из трехсот человек, куда бы тебя ни занесло… Так вот, когда я впервые появился в галерее Драммонда, Франческа не могла усидеть на месте: ей не терпелось мне сообщить, что ее старшая сестра когда-то встречалась с Фредди… Видимо, малышка решила, что из-за этого мы самой судьбой предназначены друг для друга. Но стоило ей узнать, что в моих глазах Фредди – порядочное дерьмо, как она сменила курс и рассказала мне гнусную историю. Выходило, что на дне рождения Фредди кое-кому из ребят, включая Верити, пришло в голову наказать Рианнон, которая посмела заменить Верити в сборной по фехтованию. Тем более что в их глазах она всегда была… ну, не знаю… простушкой? валлийкой?.. и они принялись ее спаивать. Известная забава. Процветает в общежитиях, если ты не знаешь. Но девочка плохо реагировала на чистую водку… а может, с их точки зрения, реагировала прекрасно. Короче, они отщелкали множество пикантных фотографий и стали обмениваться ими между собой – дело было на заре интернета. Думаю, в наше время за первые сутки у них было бы полмиллиона просмотров, но над Рианнон всласть поизмывались только фехтовальщики в полном составе, да еще дружки Фредди. Как бы то ни было, – заключил Рафаэль, – примерно через месяц Рианнон покончила с собой.

– Боже мой, – шепнула Робин.

– Так вот, – продолжил Рафаэль. – Когда крошка Фрэнни поведала мне эту историю, я решил расспросить Иззи. Она ужасно расстроилась, велела мне никогда, ни под каким видом не повторять этот рассказ, но отрицать не стала. Твердила, что «никто не лишает себя жизни из-за глупой шутки на дне рождения», что я не должен очернять Фредди, что папа этого не переживет… Ну, мертвые сраму не имут, так говорится? А я лично считаю – давно пора кому-нибудь помочиться на вечный огонь Фредди. Не родись этот гад Чизлом, по нему бы колония для малолетних преступников плакала. Но ты, наверное, хочешь сказать: «Кто бы говорил…»

– Нет, – мягко возразила Робин. – Я хотела сказать совсем другое.

Его задиристое лицо угасло. Он посмотрел на часы.

– Мне пора. К девяти меня ждут в другом месте.

Робин подняла руку, чтобы ей принесли счет. Обернувшись к Рафаэлю, она заметила, что его глаза привычно обшаривают двух присутствующих в зале женщин, а отражение в зеркале показало, как старательно удерживает его взгляд холеная блондинка.

– Ты можешь идти, – сказала Робин, передавая официантке свою банковскую карту. – Мне будет неприятно, если ты опоздаешь.

– Нет, я выйду с тобой вместе.

Пока она убирала карту в сумочку, он принес ей пальто и помог одеться.

– Спасибо.

– Не за что.

Стоя на тротуаре, Рафаэль остановил такси.

– Поезжай, – сказал он, – а я немного пройдусь. Проветрю голову. У меня состояние – как после неудачного гипноза.

– Нет-нет, – сказала Робин. Ей было неловко перекладывать на Страйка значительную стоимость поездки до Уэмбли. – Я на метро. Удачного вечера.

– Пока, Венеция, – ответил он.

Рафаэль сел в такси, которое плавно умчало его вдаль, а Робин, поплотнее запахнув пальто, зашагала в противоположную сторону. Беседа получилась сбивчивой, но вытянуть из Рафаэля удалось гораздо больше, чем она рассчитывала. Достав из сумки мобильный, она позвонила Страйку.

59

Мы двое сольемся в одно существо.

Генрик Ибсен. Росмерсхольм

Увидев, что звонит Робин, Страйк опустил в карман блокнот, прихваченный с собой в «Тотнэм», куда он отправился выпить, и одним глотком приговорил все, что осталось от пинты пива, чтобы ответить уже на улице.

На Тотнэм-Корт-роуд, где шли бесконечные ремонтные работы, царил ставший уже привычным беспорядок, на месте тротуара тянулся ров с булыжниками на дне, но дощатые настилы и пешеходные мостки, переносные ограждения и пластмассовые барьеры позволяли десяткам тысяч пешеходов преодолевать оживленный перекресток. Впрочем, Страйк вышел на улицу не для того, чтобы оценивать виды города, а для того, чтобы покурить и выслушать детальный отчет Робин обо всем, что она узнала от Рафаэля.