Смертельная белизна

Уловив на том конце короткий лязг, Робин догадалась, что Страйк швырнул в мусорное ведро пустую банку из-под «Теннентс». Значит, он сейчас один. Лорелея никогда не приходила к нему в каморку над офисом.

– Откуда я знаю? – Робин изучала фотографию Кинвары Чизуэлл.

– И последнее, – сказал Страйк. – Только что получил. Как раз в тот период, который совпадает с рассказом Билли, в Оксфордшире пропали двое детей.

В разговоре наступила короткая пауза.

– Ты еще здесь? – прервал молчание Страйк.

– Здесь… Мне казалось, ты считаешь, что Чизуэлл не мог задушить ребенка?

– Да, это так, – подтвердил Страйк. – Все сроки давности прошли, а если бы Джимми разнюхал, что министр, член правительства тори задушил ребенка, он не стал бы тянуть двадцать лет, чтобы на этом погреть руки. Но я все-таки хочу понять, не привиделась ли Билли та сцена удушения. В ближайшее время пробью имена, полученные от Уордла, и, если хоть какие-нибудь сведения подтвердятся, попрошу тебя разговорить Иззи. Возможно, она вспомнит, как вблизи Чизуэлл-Хауса исчез ребенок.

Робин промолчала.

– Билли, как я уже говорил в пабе, серьезно болен. Да, у него могут быть пустые фантазии. – Страйк будто бы занял оборонительную позицию. И он сам, и Робин прекрасно знали, что ему случалось отказываться от прибыльных дел и состоятельных клиентов, чтобы распутать уму непостижимые происшествия, от которых кто-нибудь другой мог бы попросту отмахнуться. – Но у меня не получится…

– …выбросить его из головы, пока в этой истории не поставлена точка, – подхватила Робин. – Все нормально. Я же понимаю.

Она не могла видеть, как Страйк усмехнулся и потер усталые глаза.

– Ну ладно, удачи тебе на завтра, – сказал он. – Если что – звони.

– А сам чем займешься?

– Бумаги нужно разгрести. По понедельникам бывшая подруга жизни Джимми Найта не работает. Во вторник наведаюсь к ней в Манчестер.

Внезапно Робин захлестнула ностальгия по прошлому году, когда они вместе со Страйком проделали неблизкий путь, чтобы опросить женщин, брошенных опасными типами. Интересно, подумал ли он о том же, планируя нынешнюю поездку.

– Смотришь Англию – Италию? – спросила Робин.

– Ну да, – ответил Страйк. – Больше ведь ничего стоящего не показывают?

– Ничего, – торопливо подтвердила Робин, чтобы он не подумал, будто она затягивает разговор. – Ну, до связи тогда.

С его ответом она дала отбой и бросила мобильник на кровать.

13

Я не дам свалить себя, сбить себя с ног какими-то жуткими предположениями.

Генрик Ибсен. Росмерсхольм

Утром Робин проснулась от удушья, собственными руками держа себя за горло и пытаясь ослабить несуществующую чужую хватку. Когда Мэтью, еще ничего не понимающий спросонья, открыл глаза, она была уже на пороге.

– Лежи-лежи, все в порядке, – проговорила она, опередив его вопрос, а сама нащупывала дверную ручку, чтобы выскользнуть из комнаты.

Странно, но эти приступы не участились после того, как она узнала про случай с задушенным ребенком. Робин хорошо представляла, когда пальцы плотно сжимают твою шею, когда твой мозг погружается во тьму, когда ты в нескольких секундах от того, чтобы завершить свое существование. Ей пришлось пройти курс психотерапии, дабы стряхнуть острые осколки воспоминаний, способные внезапно вытащить ее из собственного тела и перенести в прошлое, где она вдыхала вонь пропахших никотином пальцев маньяка и спиной ощущала его обтянутый свитером дряблый живот.

Запершись в ванной, Робин уселась на пол в растянутой футболке, которую носила вместо пижамы; впитывая босыми ногами прохладу кафельного пола, она концентрировалась на своем дыхании, улавливала, как ее учили, учащенное сердцебиение и прилив адреналина в венах, контролируя свою паническую атаку, но не пытаясь ее подавить. Спустя некоторое время Робин – уже осознанно – вдохнула едва уловимый аромат лаванды, сохранившийся на ее теле после вечернего душа, и различила отдаленный гул самолета.

Угрозы нет. Это сон. Просто сон.

Сквозь закрытые двери ванной и спальни она услышала, как сработал будильник Мэтью. Через несколько минут он сам постучал в дверь.

– Ты как там?

– Нормально. – Струя воды заглушала ее голос.

Она открыла дверь.

– Все в порядке? – спросил он, не сводя с нее глаз.

– В туалет уже нельзя сходить? – бросила Робин, возвращаясь в спальню за цветными контактными линзами.