Смертельная карусель

Ее звали Ева. Бывшая советская гражданка. Не еврейка, не немка. Прадед — чех Ежи Богуш — увернулся от удара красной шашки и по окончании Гражданской войны осел в России. В советское время отец с матерью, урвав путевку в Чехословакию, наткнулись на родню под Прагой. Но оба служили мелкими функционерами в обкоме, так что не стали рекламировать «родственников за рубежом», дабы не портить анкету. В девяностых, выйдя замуж за производителя денег из воздуха, Ева пару раз съездила в Чехию. Потом начались проблемы. Налоговая, Уголовный кодекс, партнеры по бизнесу. Рассчитаться с долгами муж не смог. В один прекрасный день Ева обнаружила его лежащим поперек подъезда с многочисленными повреждениями жизненно важных органов. Едва отметили девять дней, взялись за жену. Но о пропавших мужниных деньгах она ничего не знала. Пришлось смыться: из князи — да в грязи. Уже восемь лет Ева в Брышковце, родня помогла оформиться, обрести гражданство, все нормально. Только какие-то они, эти новые сограждане... Трусоватые, что ли. Или слишком правильные. В общем, скучно. На контакт с постоялицей она пошла первой, безошибочно угадав в ней россиянку. Обитательница 208-го номера в экстаз при виде соотечественницы не впала, но держалась, в общем-то, дружелюбно. Пару раз попили у нее в номере, поболтали. Она вела себя как-то странно. Похоже, все ее существо одолевала одна навязчивая идея. Не сказать, что радостная. Иногда она как бы приходила в себя, шутила, отвечала на вопросы, но тут же могла замкнуться, на глазах побелеть и уйти глубоко в себя. Понаблюдав за постоялицей, Ева сделала вывод, что у этой приятной женщины проблемы личного характера. Она не лезла в чужую душу, за что и получила несколько сдержанных улыбок плюс вечерок в компании с бутылочкой вина и с воспоминаниями о далекой земле предков. Особу звали Анной Шварц. Представилась журналисткой одной дальневосточной газеты. На вид ей было не меньше сорока. Но выглядела прилично — кожа не дряблая, руки — основной определитель возраста женщины — гладкие и ухоженные. Единственное, что сбивало с толку, — перманентная бледность.

Почему эта дама так импонировала Еве — только ли по причине общей родины? — Ева затруднилась бы ответить. Есть люди, которые располагают с первой минуты знакомства.

Она проводила глазами спину посетителя, после чего пару минут пребывала в раздумье. За это время мужчина успел выйти из «Белого оленя» и сказать несколько слов напарнику. Тот уже покинул лавку галантерейщика и стоял на углу, подпирая вход в арку. Понятливо кивнув, напарник исчез в проходном дворе.

Человек с повадками джентльмена перешел дорогу. Пристроился за навесом законсервированного на зиму кафе, взял под наблюдение видимую в окне стойку портье.

Постояльцев в этой крохотной гостинице восточного округа было всего четверо. «Мин херц» Клаус Лютке с престарелой супругой Барбарой — чудаковатые швабы-туристы; сексуально раскрепощенный натюрморист из Братиславы (час назад привел вульгарную бабу в ботфортах до ушей; до завтра из номера точно не выйдут). Да собственно Анна Шварц в 208-м — в гордом одиночестве. До утра гостей вряд ли прибавится. Ева убрала в тумбочку журнал регистрации постояльцев, бегло глянула в зеркало и поднялась на второй этаж.

— Анна, откройте, — постучала она в дверь 208-го номера. — Это Ева.

Дверь приоткрылась на пару дюймов.

— Ева, простите, ради бога, — глуховато вымолвила женщина. — Голова от боли разрывается. Давайте завтра поговорим?

— Конечно, Анна, конечно, отдыхайте. Только видите ли, в чем дело... — Ева помялась и, решившись, сбивчиво поведала о своей недавней встрече.

Женщина в приоткрытой двери помолчала. На ее лицо падала крупная тень.

— Спасибо, Ева, — сказала она ровным голосом. — Я, кажется, знаю этого человека. Спокойной ночи.

Дверь закрылась перед носом у портье. Немного обескураженная, Ева пожала плечами. Постояла в задумчивости, оправила юбку и отправилась по своим хозяйским делам.

А женщина стояла, охваченная ужасом. Молитвы не дочти по адресу — случилось страшное. Фирма вышла на ее след. Ей не дали фору — отсидеться в Чехии и к 20 ноября выехать во Францию, куда надежный человек должен смастерить визу. Уболтавший Еву господин — киллер, кто бы сомневался. Вряд ли это банальная месть. Фирма не страдает ребячеством, и «вендетта по-корсикански» не ее стиль. Миллион утянутых долларов — тоже не причина. Вернее, причина, но она меркнет перед главной. Никто не попытается вернуть эти доллары — что упало, то пропало. Ее ликвидируют, в момент и без колебаний, поскольку она знает структуру организации и основных лиц в руководстве. А такой недочет оставить Фирма не может. Она и так понесла убытки по ее милости. Зачем ожидать большего? Беседа с представителем Интерпола — и для Фирмы начинаются проблемы. Жадничать надо меньше.