Смертельная карусель

Но она была сильной личностью. Поборов слабость, женщина притушила настенный светильник и подошла к окну. Отодвинула шторину. Так и есть — беда просто колошматилась в ворота! Остолопка Ева чем-то выдала себя, привлекла внимание к «Белому оленю»!.. Окна номера выходили на задний двор. Силикатная бойлерная, кусты, прочерченная кирпичами дорожка из соседнего дворика в дальнейший... Темнота не пала окончательно: она сумела рассмотреть человека у куста белой акации. Грамотная позиция! Эта полянка — единственное место на заднем дворе, откуда полностью просматривалась задняя стена гостиницы и обе пожарные лестницы. Не может там случайно стоять человек!

Она поспешила отступить в глубину комнаты. Но глаз наблюдателя был не менее острым. Он отлично справлялся со своими обязанностями — подмечать то, что другим не под силу. В окне мелькнула скуластая женщина со светлыми волосами. Увидела наблюдателя и отошла. Момент значительный. Человек вынул из кармана сотовый телефон. Не сходя с места, набрал номер, произнес несколько слов.

— Отлично, — отозвался коллега на «лицевой» стороне гостиницы.

Ева протерла пол в коридоре (ей доплачивали за влажную уборку), полила гортензии на втором этаже. В крохотный вестибюль со стойкой она спустилась как раз в тот момент, когда человек с повадками джентльмена вновь входил в гостиницу. Он улыбался. Правда, вел себя по меньшей мере странно. Приветливо кивнув Еве, он запер на замок входную дверь. Подошел к окну, опустил жалюзи. Жестом предложил женщине подойти к стойке и сам сделал то же самое. Ева ощутила беспокойство.

Человек обогнул стойку. Забрался в тумбочку и достал журнал регистрации постояльцев. Открыв на последней странице, принялся изучать угловатые каракули Евы. Изучив, поднял глаза. Он продолжал добродушно улыбаться.

— Запасные ключи, пожалуйста.

— По какому поводу? — вымолвила обомлевшая Ева. Выразить резонное возмущение опа уже не успела. В руке посетителя появился пистолет с глушителем.

— Ключи, пожалуйста, — настойчиво повторил он. Ева немеющим пальцем показала на стену. Посетитель отодвинул ситцевую занавеску. На доске висели двенадцать ключиков — по количеству комнат й гостинице. Над каждым значился номер.

— Спасибо вам большое, — поблагодарил он с чувством. Ева покосилась на лестницу — не сбежать ли? Рвануть на чердак — там дубовая дверь и замок вроде прочный...

Сухой выстрел бросил женщину на пол. Некуда бежать. Она раскинула руки и осталась лежать с дырочкой во лбу. Человек на время спрятал пистолет. Снял ключ со стены. Вырвал последнюю страницу из журнала, скомкал и убрал в карман. Порывшись в ящиках за стойкой, отыскал свою визитку. Отправил вслед за страницей. После чего взял труп под мышки и отволок в каморку под лестницей. Там у Евы имелась кровать и маленький телевизор, антенна которого позволяла в вечерние часы ловить ОРТ.

Человек поднялся на второй этаж. Плотная дорожка из сплетенных шерстяных нитей гасила звук шагов. Он выждал наверху пару минут, постоял, прислушиваясь. Из комнаты чудаковатых швабов не доносилось ни звука. Пенсионеры рано ложатся спать. В номере специалиста по натюрмортам приглушенно хохотала вульгарная баба. В номере Анны Шварц никто не хохотал. Человек достал пистолет.

Он бесшумно вставил ключ и вошел в уютно меблированную комнату. Вполнакала горело настенное бра, прикрытое абажуром. Оно освещало неприбранную кровать, покрывало, украшенное ручной вышивкой. Остальное отстояло в полумраке. Но полумрак не скрывал обстановки. Человеку не требовалось напрягать глаза, чтобы понять — комната пуста. В раскрытую форточку задувал ветерок. Покачивались шторы — настолько тонкие, что могли укрыть разве что призрака. Слева в углу стоял массивный шкаф, справа ковер, кровать, стул с резной тумбочкой. На полу — покрытие из жесткой синтетики. Смотрится неплохо, но фактура...

В комнате не было ни ниш, ни антресолей. Только дверь в санузел справа от ковра. Человек на цыпочках подошел к двери. Выстрелил дважды — сухими щелчками. Он не любил сюрпризы. Надавил выключатель над левой рукой и вошел в туалет. Немного удивленный, вышел. Заглянул под кровать, подошел к дубовому шкафу. Поднял пистолет на уровень груди — пуля пробила тугую древесину. Сместил пистолет, снова нажал на спуск. Он терпеть не мог выкрутасы. Беглянка могла выбраться из номера в тот момент, когда он разбирался с портье. Минута в ее распоряжении имелась — нагрянуть в комнату к швабам. Или на чердачную лестницу. К любителю натюрмортов она нагрянуть не могла — слишком беззаботно хохотала там баба.

Очень странно, у него отличный слух. Он мгновенно вычленяет из множества звуков нужный. Провела, паскуда? Он должен поспешать. Человек взялся за дверцу шкафа. Он обязан завизировать...