Смертельная любовь (pассказы)

Здесь туман был еще гуще. Мягкий и белый, он, извиваясь, плыл мимо них. Слева виднелась высокая стена кладбища. Справа протянулся ряд невысоких домов. Затем дома закончились, а их место заняла высокая живая изгородь.

– Томми, – призналась Таппенс, – мне немножко не по себе. Этот туман и тишина… Как будто на целые мили вокруг кроме нас никого.

– Да, есть такое ощущение, – согласился Томми. – Как будто мы одни во всем мире. Это эффект тумана, потому что мы не видим, что там впереди.

Таппенс кивнула.

– Лишь наши шаги эхом отдаются по тротуару… Ой, что это?

– Что именно?

– Мне показалось, будто я услышала позади нас шаги.

– Если ты будешь себя пугать, то через минуту увидишь призрака, – мягко заметил Томми. – Главное, не нервничай. Или ты боишься, что этот призрак-полицейский вдруг положит руку тебе на плечо?

– Прекрати, Томми! – взвизгнула Таппенс. – Не вкладывай мне в голову такие мысли.

Она обернулась через плечо, всматриваясь в молочно-белый туман, который обволакивал их с головы до ног.

– Я снова их слышу, – прошептала она. – Только теперь они впереди. Томми, только не говори, что ты их не слышишь.

– Нет, что-то я слышу. Да-да, чьи-то шаги у нас за спиной. Кто-то еще идет этой же дорогой на станцию. Интересно…

Он резко остановился и замер. Таппенс негромко ахнула.

Завеса тумана впереди них внезапно самым удивительным образом расступилась, и футах в двадцати от них, как будто материализовавшись из тумана, появилась огромная фигура полицейского. Еще мгновение назад его там не было, как вдруг он предстал перед ними – или, по крайней мере, так показалось их разыгравшемуся воображению. Затем туман слегка откатился назад, и за его спиной, подобно театральным декорациям, появился некий пейзаж.

Внушительного роста полицейский в синей форме. Красный почтовый ящик. Справа от дороги очертания белых стен дома.

– Красный, белый, синий, – проворчал Томми. – Прямо как на флаге… Пойдем, Таппенс, нам нечего бояться.

Полицейский – он сумел это рассмотреть – был настоящий. Более того, он был не так уж и велик ростом, как это показалось из-за тумана.

Увы, стоило им двинуться дальше, как позади них снова раздались шаги, а в следующую секунду их торопливо обогнал какой-то человек. Он свернул возле ворот к белому дому, поднялся по ступенькам и оглушительной дробью постучал в дверь медной колотушкой. Когда Томми и Таппенс дошли до того места, где, пристально глядя на него, застыл полицейский, его уже впустили в дом.

– Похоже, наш джентльмен торопится, – заметил полицейский.

Он говорил медленно и задумчиво, как будто его мыслям требовалось какое-то время, чтобы созреть.

– Такие, как он, вечно куда-то торопятся, – заметил Томми.

Полицейский медленно обернулся и подозрительно посмотрел на него.

– Это ваш знакомый? – резко спросил он. В его голосе явственно слышалось подозрение.

– Нет, – ответил Томми. – Но я чисто случайно знаю, кто он такой. Его имя Рейли.

– А! – протянул полицейский. – Кажется, мне пора.

– Вы не могли бы сказать нам, где находится Уайт-хаус? – спросил у него Томми.

Констебль мотнул головой в сторону белого дома.

– Вон он. Там живет миссис Ханикотт. – Он задумался, как будто решал про себя, делиться с ними ценной информацией или лучше не стоит. – Мнительная особа. Ей постоянно мерещатся взломщики. Вечно просит меня присмотреть за ее домом. Женщины в годах все такие.

– В годах? – уточнил Томми. – Вы, случайно, не знаете, остановилась ли в доме некая молодая особа?

– Молодая особа? – задумчиво переспросил полицейский. – Молодая особа… Нет, боюсь, я ничего о ней не знаю.

– Томми, она могла остановиться где-то еще, – сказала Таппенс. – Или же вообще пока ее здесь нет. Она ушла всего за минуту до нас.

– А! – внезапно воскликнул полицейский. – Теперь припоминаю. Да, в ворота действительно вошла некая молодая особа. Я видел ее, когда шел по дороге. Минуты три-четыре назад.

– В горностаевой накидке? – с волнением уточнила Таппенс.

– Да. У нее вокруг шеи был обернут какой-то кролик, – подтвердил полицейский.

Таппенс улыбнулась. Затем служитель закона пошел дальше – в ту сторону, откуда они только что пришли. Они же приготовились войти в ворота белого дома.

Внезапно внутри раздался сдавленный крик, а в следующий миг входная дверь распахнулась и на крыльцо выбежал Джеймс Рейли. Его бледное лицо было перекошено ужасом, глаза сверкали безумием. Шатаясь, как пьяный, он прошел мимо Томми и Таппенс, как будто даже не заметил их, бормоча себе под нос одну и ту же фразу:

– О боже! О боже! О боже!

Дойдя до ворот, он схватился за столб, как будто боялся упасть. Затем, постояв немного, как будто охваченный внезапной паникой, со всех ног бросился по дороге в направлении, противоположном тому, куда ушел полицейский.

Полицейский в тумане (продолжение)

Томми и Таппенс озадаченно посмотрели друг на друга.

– Что ж, – произнес Томми. – Похоже, в доме случилось нечто такое, что до смерти перепугало нашего друга Рейли.

Таппенс рассеянно провела пальцем по столбу ворот.

– Должно быть, он испачкал руку красной краской, – заметила она.