Смертельная очередь

– Спроси у Ромашкина. Вчера днем он был склонен к гомерическому хохоту, а ближе к вечеру начал плакать и всю ночь мне спать не давал. Я даже жалеть начал, что согласился на его подселение. Он все жаловался на цвет своих волос и вообще на жизнь. Чем ты его припугнул?

– Я?

– Или ты лично, или вы вместе с майором Смурновым. Он, кстати, вчера еще в майорских погонах щеголял. Мне еще удалось обратиться к нему «товарищ майор», но он даже не поправил меня, хотя знал, что приказ уже пришел.

Я молча прочитал шифротелеграммы, расписал их по отделам в правом верхнем углу, как расписывал Смурнов, и вернул бланки капитану, чтобы он разнес их по отделам, как полагается.

– Расписываться за них не надо?

– Ты же уже расписался.

– А в прочтении?

– Не надо, – заверил меня Игорь Артурович со смешком.

Наверное, ему не слишком понравилась моя компактная убористая подпись. Начальники штабов обычно расписываются иначе – размашисто, в половину листа. Я сам видел, знаю, о чем говорю.

* * *

– У нас сегодня дежурный по штабу какой-то нервный, – сообщил Исмаэлян, перед тем как уйти.

– Нервный? Не заметил… – возразил я. – Доклад он делал как обычно, без всякой истерики. Но я посмотрю, спрошу его… А что случилось?

– Он вообще-то по подмене вышел. Должен был выйти другой, но он заболел. А этот ночь дежурил по гаражу, теперь по штабу будет еще сутки.

– Вот поэтому он и нервный. Подряд два дежурства – кому это понравится?.. Но мы же в армии служим. Приказали – значит, иди дежурь…

У меня снова зазвонил телефонный аппарат на столе. Определитель мелодичным женским голосом озвучил номер подполковника Сулейманова. Я пожал узкую руку капитану на прощание и снял трубку.

– Майор Одуванчиков. Слушаю вас внимательно, товарищ подполковник.

– Ну, во-первых, хочу тебя поздравить, майор, с назначением на должность.

– Спасибо, Абдурагим Маликович… Если есть «во-первых», то должно быть и «во-вторых»…

– Есть и «во-вторых», и даже «в-третьих».

– Так. Что во-вторых?

– Чем у тебя закончилась вчерашняя операция против второй банды?

– Если вы в курсе моего назначения, то должны быть и в курсе результатов.

– В смысле? – не понял Сулейманов.

– Во время операции получил тяжелое ранение подполковник Репьин. Его первый заместитель – так сказать, вице-командир – ввиду длительности лечения подполковника занял в отряде его место, а меня поставили руководить штабом, хотя я, честно говоря, себя кабинетным работником не чувствую, я свою службу иначе представляю. Но, раз уж меня поставили, раз уж я подвернулся, грубо говоря, командованию под руку, то можно сделать вывод, что, кроме вчерашнего тяжелого ранения подполковника Репьина, все остальное прошло на оценку «отлично»… Впрочем, вас, как я догадываюсь, интересует больше судьба бандитов – сумел ли кто-нибудь из них уйти, так?

– Так. Ты, майор, мои мысли читаешь.

– Это не так сложно, товарищ подполковник, если учитывать ваши служебные интересы и обязанности.

– И что же ты еще прочитал?

– Вы желаете попросить меня о помощи в поимке бандитского снайпера, застрелившего двух депутатов.

– А я, оказывается, тоже умею чужие мысли читать, – неожиданно заявил Абдурагим Маликович. – В настоящий момент, мне кажется, я твои мысли читаю.

– Ну-ка, ну-ка! Это даже интересно!

– Тебе передо мной звонил подполковник Муравьинский и обратился с той же просьбой.

– Да, он мне действительно звонил и действительно обращался с той же просьбой. Отпираться не буду. Только с вашей стороны это уже не чтение мыслей, а просчитывание обстоятельств.

– Тем не менее это меня радует. Даже при условии принятия твоей точки зрения, чем это является. Но не будем углубляться в эзотерику. Я понимаю, что мне ты ответишь то же самое, что и Муравьинскому, – что у тебя слишком мало данных для конкретных подозрений. Я согласен принять твое утверждение, что ты не выпустил ни одного бандита живьем, но откуда-то этот снайпер взялся! Причем он очень хладнокровный, умелый и отлично обучен. Мастерским выстрелом в голову убил двух депутатов с интервалом в двадцать минут и еще одним выстрелом сильно перепугал охранника, который пытался его преследовать на легковом лимузине. Охранник стрелял в него из пистолета, но не попал, а киллер, держа винтовку одной рукой, произвел практически точный выстрел.

– Так точный или практически точный? Между этими понятиями большая разница ценой в человеческую жизнь.

– Пуля пролетела настолько близко от носа охранника, что обожгла его в полете.

– Я допускаю вариант, что нос охранника занимал большую часть салона автомобиля, и не попасть в него было довольно сложно, – ответил я шутливым тоном и тут же вспомнил, что у подполковника Сулейманова у самого довольно крупный нос. Я тут же пожалел о своей шутке.

Но Абдурагим Маликович не обиделся, только хмыкнул. Я догадался, что он улыбается.

– Да, нос у него действительно слегка великоват, в такой трудно не попасть даже с одной руки. Но держать винтовку калибра девять миллиметров одной левой рукой, учитывая ее отдачу, а второй управлять автомобилем, сложно, согласись.