Смертельно безмолвна - 2

Я стойко выдерживаю испепеляющий взгляд ведьмы, а она приближается ко мне так близко,

что я чувствую странный, сладкий запах, который исходит от ее кожи.

- Обманывать нехорошо, – шипит она.

- Почти уверен, что вам все об этом известно, – я сжимаю в кулаки пальцы.

- Так и есть. Мой Хозяин – отец Лжи. Есть достойный пример перед глазами.

Глупый разговор. Почему эта женщина вообще тратит на меня свое время? Разве для нее

представляет сложность заставить меня, пригрозить семье, шантаж? Да что угодно. Не

понимаю, почему она до сих пор разговаривает, а не прибегает к насилию.

- Может, я люблю разнообразие, - отвечает Меган фон Страттен на мой вопрос и, как ни в

чем не бывало, поводит плечами. – Я уже один раз убила тебя, Мэттью... пусть вторая попытка

достанется человеку, который не только лишит тебя жизни, но и разобьет сердце.

Очень романтично. Я знаю, кого она имеет в виду, но ничего не говорю.

- Во втором зале висит картина увядающего дерева.

- В смысле?

- За картиной есть тайный проход, Мэттью. Вы выберетесь из чистилища и попадете на

противоположную сторону кладбища. Если... если сможете выжить, конечно.

- Разумеется.

- Не разочаруйте меня. Больше разнообразия я люблю только месть.

Фон Страттен проходится пальцами по моему подбородку и сливается с людьми, что

танцуют в центре огромного зала. Я закатываю глаза и почему-то думаю, что иногда даже злодеи

хотят быть спасенными, услышанными, понятыми. Это странно.

Странно осознавать, что внутри мертвых душ есть нечто живое.

Я отхожу от колонны и ищу в толпе Джейсона и Норин, они стоят возле верума. Мне не

стоит сейчас разговаривать с ними. Но я должен сообщить им информацию о потайном выходе

из этого здания. Даже если наши с ними пути разойдутся, я хочу быть уверенным, что они

сумеют выбраться и с ними ничего не случится.

Я успеваю сделать несколько шагов вперед, как вдруг музыка затихает. Люди робко,

послушно, я бы даже сказал, испуганно отшатываются от центра зала. И через мгновение я

замечаю, что в созданном кругу оказывается Люцифер, сжимающий за руку Ариадну.

Толпа взрывается аплодисментами. Световые шары со свистом скользят над нашими

головами, сталкиваются и сливаются в единый яркий источник, искрящийся и блестящий! А у

меня перехватывает дыхание. Я не обращаю внимания на Дьявола. Не вижу смысла. Я смотрю на

Ариадну Монфор и застываю, пораженный ее красотой. Сраженный ею. Ничто в этот момент не

кажется мне правильным: ни мои мысли, ни мои цели. Ариадна изучает с интересом гостей, ее

зеленые глаза сверкают, будто изумруды, а я не могу пошевелиться.

Однако уже в следующую секунду я вспоминаю, как эти глаза прожигали меня ядом, как они

заставили меня испытать нечто настолько страшное, что шрамы горят до сих пор.

Я отворачиваюсь, сомкнув в кулаки пальцы. Смотрю на мраморный пол и стискиваю зубы

так грубо, что челюсть сводит. Я приказываю себе успокоиться. Отныне я имею дело с опасным

существом, которое одним своим взглядом способно лишать меня рассудка. Не Ари стоит рядом

с Люцифером, а чудовище, которое ею управляет. Вот что важно.

- Ты как? – Норин Монфор кладет ладонь на мое плечо и сводит брови. – В порядке?

- Да. – Почему они вечно у меня об этом спрашивают? Все хорошо, я справлюсь.

- Люцифер знает, что мы здесь. Более того, он не против, что мы посетили праздник.

- И вы так думаете, потому что...

- ... потому что мы еще живы, – Норин выпрямляется и смотрит в центр зала, – я ведь не

должна объяснять тебе, что сил у него избавиться от нас вполне достаточно.

- Нет.

Она кивает как раз в тот момент, когда Дьявол разводит руки в сторону и говорит:

- Я возлагаю большие надежды на эту девушку! – Ариадна широко улыбается, когда

Люцифер оставляет поцелуй на ее руке и невольно поправляет черное, бархатное платье с

длинными рукавами, но с открытой спиной и оголенными плечами. – Прими мой подарок, Ариадна Монфор-л’Амори. Мы сделаем этот мир лучше. Ты сделаешь.

Неожиданно двери смежного зала распахиваются, и на пороге оказывается девушка.

Мертвенно бледная, худощавая девушка в белой накидке с босыми ногами.

Заплетающимся шагом она бредет вперед, покачивается, едва не падает, но каким-то чудом

удерживает равновесие. Ее светлые волосы мокрые, как и накидка. Глаза огромные, испуганные,

налитые таким диким страхом, что даже у меня перехватывает дыхание.

В зале повисает тишина. Люди наблюдают за незнакомкой, а она внезапно падает, не сумев

побороть слабость, прямо перед Ариадной. Ари не двигается, сверху вниз глядит на хрупкое,

костлявое создание, корчащееся на полу, и молчит.

Внезапно помещение наполняют звуки виолончели. Я ничего не понимаю. Смотрю в глаза

Норин, но вдруг понимаю, что в них застыли слезы. Что происходит? Кто это?

И когда я собираюсь потребовать ответа, девушка начинает петь. Петь так, как я еще никогда

в своей жизни не слышал. Ошеломленно перевожу взгляд на незнакомку и тут же покрываюсь

сотней мурашек, которые забираются под кожу и заставляют внутренности в волнении дрожать

и звенеть, будто тонкие стекла. Я невольно подхожу ближе. Наблюдаю за тем, как девушка поет,