Смертельно безмолвна - 2

звуки стонущей скрипки.

Мы идем дальше, неспешно поднимаемся по лестнице и проходим в главный зал, где

мозаикой выложен мраморный пол. Под музыку кружатся пары, люстры витают в воздухе без

каких-либо приспособлений, просто плавают ярко-желтые шары, отчего позолоченные стены

сверкают и слепят глаза. Я замечаю в конце зала три громоздких кресла, в одном из кресел

восседает Меган фон Страттен со скучающим видом.

- Смотрите, – говорю я, толкая Джейсона в бок, – фон Страттен.

Оборотень напрягается, отчего на его лице выделяются скулы. Однако я не вижу его глаз.

Они скрыты под черной атласной маской.

- Ей претит это веселье, – рабочим тоном подмечает Норин, – отлично.

Я дергаю уголками губ. Осматриваю танцующие пары и почему-то нахожу опасным то, что

их лица скрыты под масками: я должен видеть лица врагов, должен знать, с кем мы имеем дело.

Меня невероятно раздражает неизвестность. Мне вдруг кажется, что, едва все эти люди снимут

маски, я окажусь посреди зала, переполненного уродливыми монстрами.

Что, наверняка, полная правда.

Я сосредоточенно оглядываюсь в поисках Ариадны, но внезапно натыкаюсь на свое

отражение. Справа от меня стоит громоздкое, высокое зеркало, я его уже видел.

Это Верумское Зеркало. Зеркало Правды.

Я бы с удовольствием отвернулся, если бы в моей голове не вспыхнуло осознание: я

полностью отражаюсь в зеркале, а полностью отражаются в нем лишь бездушные твари.

- Ты чего? – Спрашивает меня Джейсон, подходя ближе. – Мэтт?

- Это Верум.

Мужчина следит за мной взглядом, видит зеркало и замирает.

Его очертания едва заметны. Контур размыт. Джейсон – хороший человек. Да, не без грехов,

конечно. Но хороший. А я – нет. Он вновь глядит на меня, а я отмахиваюсь:

- Наплевать.

- Это ничего не значит.

Усмехаюсь. Жалкая попытка меня успокоить. Я не идиот, я все прекрасно понимаю.

- Забудь.

- Послушай, – я собираюсь уйти, но Джейсон останавливает меня, схватив за локоть. Он

недовольно выдыхает. – Я даже за километр чувствую, что тебя что-то дерет изнутри.

- Оставь этот психоанализ.

- Иногда люди становятся плохими, им приходится. Все мы через это проходили. И я

ошибался, Мэттью. Человек не может всегда быть хорошим или всегда быть плохим, в нас есть и

того и другого понемногу. Просто иногда одна сторона перетягивает одеяло.

- Класс.

- Ты не слушаешь.

- Я знаю, кто я такой.

- И кто ты?

Смотрю на свое отражение, в котором отчетливо видны даже морщины около губ и с рыком

выдергиваю руку. Мне надоело, что меня пытаются успокоить или научить. Да мне уже блевать

хочется от всей этой правды, неправды, плохой, хороший, убийца, спаситель.

Взъерошиваю волосы и неуклюже отворачиваюсь. Как же размыты понятия. Человек может

нажать на курок, чтобы спасти кому-то жизнь, но в ту же секунду он становится не просто

убийцей, а чудовищем. Спаситель и палач в одном лице.

Я безразлично повожу плечами и шепчу:

- Я должен найти Ариадну.

- Мэтт.

- Я буду здесь. – Киваю и сдавливаю пальцами переносицу. – Всегда буду здесь.

Я ухожу, оставляя Джейсона позади. Он не останавливает меня. Он знает, что во мне все

раздроблено: органы, мысли, желания, он знает, что если попытается меня остановить, я сделаю

нечто такое, о чем потом буду жалеть всю жизнь. Я прорываюсь сквозь толпу, не видя ничего

перед глазами. Я просто иду и просто мечтаю о том, чтобы этот день подошел к концу. Рядом

проносится официант. И мне наплевать, что кожа у него серая, будто он не жилец вовсе. Хватаю

бокал с красным вином и залпом выпиваю содержимое, но внезапно напиток становится у меня

поперек горла. Я стремительно притормаживаю, щурю глаза и понимаю, что жидкость в стакане

была не вином. Это кровь. Настоящая кровь!

Желудок сводит судорогой. Я оказываюсь рядом с мраморной колонной и опираюсь об нее

руками, в надежде, что меня не стошнит у всех на глазах. Дерьмо.

- Наслаждаешься праздником? – Спрашивает меня женский голос, и рядом внезапно

оказывается Меган фон Страттен. На ней алое платье, под стать той крови, что катится по моему

пищеводу и заставляет гореть горло. Я нехотя оборачиваюсь и стискиваю зубы.

- Вы знаете толк в развлечениях.

- Не понравилась выпивка?

- Предпочитаю что-то не человеческое.

- Тогда ты пришел не по адресу. – Фон Страттен кривит губы и со скучающим видом

осматривает пышное торжество. Музыка опьяняет. Женщина прикрывает глаза и вздыхает в

особой, грустной манере. – Видел бы ты это место столетие назад, дорогой Мэттью. Мы бы уже

кровь не пили, будто заурядные гурманы, а танцевали под дождем из крови.

- Занятно зрелище, – ледяным голосом отрезаю я.

- Тебе бы понравилось. Ты похож на нас больше, чем предполагаешь.

- Вы ошибаетесь.

- Зато Верум – нет.

Ведьма ядовито кривит губы, прожигая меня черным взглядом, а я закатываю глаза.

- Вы весьма внимательны, Меган.

- Наша дорогая принцесса скоро придет. У вас есть план?

- Есть.

Я думаю, что сейчас она начнет задавать вопросы, а потом вспоминаю, что Меган не нужно

разговаривать, чтобы выведать ответы. Женщина по-птичьи наклоняет голову.

- Интересно, – прикусив губу, шепчет она.

- Что именно?

- А ты, оказывается, обманщик.