Смертельно безмолвна - 2

себя. В ту же секунду мощный поток воздуха врезается в наши лица. И мы вдруг оказываемся

посреди широкой улицы, ведущей к огромному, безумной красоты зданию.

Я ошеломленно вскидываю брови и замираю, оказавшись рядом с Монфор.

- Боже мой, – шепчет она. Норин так же, как и я не может оторвать глаз от изящного, величественного сооружения, выполненного в эклектическом стиле. Чистилище Дьявола – это

невысокое здание, горизонтальной посадки, с множеством прямоугольных окон. Окна

подсвечены желтыми лучами, отчего мне кажется, будто строение движется.

На улице шумно и многолюдно. Незнакомцы в броских, необычных костюмах идут к

главному входу Чистилища Люцифера. Лица незнакомцев прикрыты масками, потому я не могу

понять, кто проходит мимо: человек или чудовище.

Ловким движением я тоже надеваю маску, а затем оглядываюсь и замечаю огромное

количество рыночных ларьков, расположенных вдоль улицы. Странно.

Возле каждого из ларьков толпятся люди, они дерут глотки и вскидывают руки, едва не

бросаясь с кулаками друг на друга. Что именно их так привлекает? Что сводит с ума?

Я невольно отхожу от Джейсона и Норин, часто дыша под плотной маской. Меня так манит

невидимая тяга, что я не могу сопротивляться, я не знаю, что со мной. Мысли разом

спутываются. Я бреду к ларьку, отталкиваю толпу зевак и прорываюсь в первые ряды.

- Что здесь такое, – голос совсем сиплый, – что происходит.

- Осторожно!

- Отойди!

- Это мое место!

Обезумевшая толпа набрасывается на меня, как на свежий кусок мяса, она упрямо не

подпускает меня ближе, сжимает в тисках, не дает дышать, а я слышу:

- Второй шанс! Последняя склянка! – Женщина в длинном, рваном платье поднимает руки и

хищно улыбается. – Кому достанется второй шанс? Кто готов заплатить?

Что? Второй шанс?

- А, может, вам нужна щепотка смелости? Капля страсти?

- Закупоренные смертные грехи! – Кричит мужчина с соседнего прилавка.

- Уколы вдохновения! Муза не оставит вас, если вы сделаете всего одну инъекцию!

- Деньги в обмен на совесть! – Восклицает позади худощавая женщина. – Вы отдаете нам

свою совесть, а мы обеспечиваем вам безбедное существование! Не проходите мимо!

Голова идет кругом; я ошарашено изучаю дикие лица людей и продавцов, и я толком ничего

не понимаю. О чем они говорят? Неужели можно продать совесть? Только сейчас я замечаю, что

на лицах покупателей нет масок. Это обычные люди с красными от злости и ярости глазами и

трясущимися руками. Люди рвутся к ларькам, будто голодные собаки. Я вижу, как молодая

девушка сидит за столом, а над ней нависает болезненно худой старик. Он вкалывает в ее вену на

руке какую-то золотистно-красную жидкость. Лицо девушки не кажется мне здоровым, оно

бледное, блестящее от пота, а веки подрагивают от судорог. Я невольно подаюсь к ней, потому

что знаю, что должен помочь, но внезапно кто-то хватает меня за локоть и резко вытаскивает из

образовавшейся толпы.

Я не сопротивляюсь, потому что понимаю, что это Джейсон. Я послушно выбираюсь из

океана безумия и останавливаюсь только рядом с Норин Монфор. Она шумно вздыхает.

- Ты не должен был отходить.

- Я просто услышал... и сопротивляться сложно. Я не хотел.

- Может, мне привязать тебя? – Резко бросает Джейсон, на что я щурюсь.

- Попробуй.

- Прекратите. Сейчас не время выяснять отношения.

- Что здесь происходит? – Я смахиваю пот с подбородка и поправляю маску. – Здесь

продают немыслимые вещи. Совесть, смертные грехи. Не понимаю.

- Ярмарка соблазна, – задумчиво протягивает Норин, – о ней ходят легенды.

- Но как сюда попали все эти люди? Я имею в виду... это просто люди. Обычные.

- А как сюда попал ты?

- Я – другое дело.

- Везде случаются исключения, мальчик, – раздосадовано хрипит Джейсон.

- Это не исключение. Это чистой воды безумие.

- Давайте не терять времени, ладно? – Норин пристально смотрит на меня и кивает, у нее

удивительная способность глядеть не на человека, а внутрь него. – Потом поговорим.

Она права. Мы обмениваемся взглядами и бредем за толпой в Чистилище Люцифера,

которое напоминает гигантский театр. И я, наконец, вспоминаю, зачем пришел сюда. Мне

становится немного легче, ведь у меня есть цель. Когда есть цель, ты можешь предугадать

конечный результат, а, значит, тебя не страшит неизвестность. Я стараюсь даже не думать о том, где я, и каким образом в склепе Мефистофеля оказалась целая улица и сооружение, размером с

городскую мерею. Все это вполне обычно для мира, в котором я нахожусь. Это единственное, что имеет значение. Я должен абстрагироваться и на несколько часов стать человеком, который

не подозревает, что за статуей Ангела Смерти есть иной мир.

Мир обычных людей.

Мы проходим в чистилище и оказываемся в вестибюле перед золотой лестницей. Я с

удивлением притормаживаю. Выложенный мрамором разных цветов, вестибюль вмещает

двойной пролёт лестницы, внизу у подножия лестницы стоят два бронзовых торшера – это

женские фигуры, их лица, искореженные гримасой боли, овиты колючей проволокой. Над

головами плавают яркие сгустки лучей. Я с интересом слежу за ними и невольно замечаю, что

на расписанном потолке изображены различные музыкальные аллегории. По воздуху витают