Смертельно опасный блог

Последняя дверь привела Агату в большой холл, потолок которого был настолько высоким, что девушке пришлось запрокинуть голову, чтобы всё же увидеть его. На самом верху был стеклянный купол, через который проникал тусклый питерский свет, оставляя зал в полумраке.

Из центра холла на Агату смотрела огромная статуя Девы Марии с младенцем на руках. Она стояла прямо на полу, без какого-то постамента. К её ногам были свалены фанерные листы, проржавевшие до дыр вёдра и кислотно-зелёный велосипед.

— Вы к кому? — раздался требовательный голос за спиной Агаты.

Девушка развернулась и увидела, что справа от двери, в небольшой стеклянной будке, сидела пожилая женщина, которая недовольно смотрела на неё, держа в руках вязальные спицы. Рядом с ней на столе лежал клубок серо-коричневых ниток.

— Это ко мне, Вероника Павловна! — услышала девушка знакомый голос и сразу почувствовала приятное напряжение в груди. Она начала торопливо поправлять волосы.

Марк спустился с пошарпанной лестницы, ведущей вверх, куда-то под купол, и подошёл к Агате.

— Привет! Извини, я хотел тебе написать, где найти дверь, но совсем заработался. Думал, прошла буквально минута, а оказалось — двадцать. И я сразу же бросился навстречу прекрасной знакомке, — Марк улыбнулся широкой обворожительной улыбкой и тоже начал поправлять волосы, — тебе, наверное, пришлось поплутать!

— Ничего страшного! Я разобралась, уже большая девочка! — махнула рукой Агата. Она замолчала и просто смотрела на Марка.

Он был каким-то совсем другим. Как будто присутствовал здесь только наполовину. Глаза смотрели сквозь, в далёкие миры. Он немного покачивался, опираясь на коленку Девы Марии. И снова был прекрасен, непостижим и невероятно мил.

— Я… — начала Агата, но её прервал требовательный голос из будки.

— Товарищ Лоза! Вам тут, кстати, квитанции и расписание собраний Союза художников передали. И меня просили обратить ваше внимание, что игнорирование собраний… так, сейчас.

Пожилая женщина отложила вязание, покопалась в вещах на столе и выудила из-под книжки помятую записку. Она поднесла её к очкам, громко и отчётливо прочла:

— Игнорирование собраний Союза художников без уважительных, документально подтверждённых, — на последнем слове женщина важно подняла вверх указательный палец, — причин влечёт за собой риск исключения из Союза с потерей всех привилегий, включая владение мастерской. На которую и без того есть очередь талантливых, подающих надежды художников.

Женщина окончила чтение и протянула записку в сторону Марка.

Тот закатил глаза так, чтобы это могла видеть только Агата, подошёл к Веронике Павловне и начал ей что-то говорить, постукивая тонкими пальцами возле её окошка. Уже через пару секунд женщина улыбнулась, а через полминуты весело рассказывала ему что-то в ответ. Агата поняла по обрывкам фраз, что речь шла о кошках, сложностях дежурств и несправедливости их графика. Осознав, что это займёт какое-то время, девушка стала прохаживаться по холлу, в котором оказалось очень много удивительного, прямо просящегося в блог.

На высоком широком подоконнике вперемешку с горшками гортензий стояли недоделанные скульптуры, изображающие кисти рук в различных позах. Указующий вверх перст соседствовал с кукишем, чуть поодаль от них, спрятавшись за большим цветком, стояла раскрытая ладонь, в которую кто-то уже положил пару ржавых монет и крышку от бутылки пива. Видимо, хозяин давно не проверял свои творения, так что гортензии на подоконнике выглядели более ухоженными и любимыми.

В складках платья Девы Марии с задней стороны спал кот, отражаясь в зеркале напротив. Агата наклонилась к чёрно-белому комочку, чтобы сфотографировать то, как его голова лежала на мраморной или гипсовой виноградной лозе. Но кот почувствовал приближение камеры, тут же спрыгнул и ушёл за картины Соколова, бросив недовольный взгляд.

Развернувшись в поисках нового ракурса, которым можно было бы похвастаться Марку, Агата увидела себя в зеркале. Глаза светились, волосы сами по себе отлично разбросались по плечам. Она легко могла представить себя на обложке журнала. Построив рожицы перед зеркалом, девушка пристально всмотрелась в отражение. Да, такой счастливой она не видела себя давно, несмотря на то, что почти каждый день снималась для сторис. И не было никаких заплаканных глаз, которые нужно было бы прятать от подписчиков за очками.

Точно! Агата выглянула из-за Девы Марии и увидела, что Марк всё так же стоял и мило болтал с Вероникой Павловной, при этом нервно постукивая носком ботинка об угол её будки. Пока он был занят, пока она так счастлива и пока есть время, нужно было быстро снять первое сторис, запланированное следователем.