Смертельно опасный блог

Но внимание Агаты привлекли совсем не они, а большая, уже завершённая картина, висевшая почти напротив. На утёсе лежала девочка-подросток и то ли читала книгу, то ли что-то писала в ней. Перед глазами девочки открывался вид на далёкий берег моря с плывущими кораблями, волнами, бьющимися о скалы, небольшим пляжем с ярко-жёлтым песком.

Но настоящим главным героем в этой картине была птица, которая пролетала над подростком и отбрасывала на неё тень таким образом, что казалось, крылья выросли у самой девочки! Два больших крыла были полностью распахнуты и уносили подростка в мир её мечтаний, в мир счастливого будущего, где сбывается всё, о чём она читает или пишет.

Картина поразила Агату необъятностью и простотой одновременно. Птица и девочка. Девочка-птица. Девочка, которой просто нужно было поверить в себя и отважиться сделать то, чего она хотела сейчас больше всего в жизни.

Агата резко развернулась. Марк стоял в шаге от неё и тоже задумчиво смотрел на своё произведение. Девушка шагнула к нему, встала на цыпочки и, взяв его голову в свои руки, поцеловала его мягкие и тёплые губы.

Марк не шелохнулся, но и не сопротивлялся. Когда Агата снова посмотрела на него, он выглядел удивлённым. Девушка молчала, пытаясь разобраться в том, что произошло, но Марк дал ей мало времени на это и заговорил первым:

— Ну надо же, как на тебя подействовала картина! Я не знал, что обладаю такой мощной творческой силой, — проговорил он с улыбкой, — нужно будет впредь быть с ней поосторожнее!

Агата всё ещё смотрела на Марка, но ничего не видела. Ей очень хотелось поцеловать его снова, но вдруг на этот раз Марк остановит её? Это будет так неловко! И глупо! Другая её часть хотела убежать, чтобы не слышать никаких объяснений и ненужных попыток перевести всё в шутку. Она бы так и сделала, если бы была возможность вернуться к этой сцене завтра или через неделю, через год. Она бы ушла, а потом, в более привычном формате переписки, выяснила бы, кто что имел в виду, и понял ли Марк её истинные намерения.

Но у неё не было другого времени. Было только сейчас, и поэтому важно было разобраться во всём до конца здесь, не скрываясь за экранами телефонов и возможностью оставлять сообщения непрочитанными сколько угодно.

— Марк, это не картина, я люблю тебя! — выпалила Агата слова, совершенно не передающие весь спектр её чувств. — Ты мне нравишься, начиная с нашего знакомства на выставке. Поэтому я и приехала к тебе. В моей жизни творится чёрт знает что сейчас, поэтому я решила, что… что поцелую и скажу тебе всё сегодня.

— Вот как, — медленно сказал Марк. Казалось, он не шевельнулся с момента поцелуя, — значит, не картина.

Он попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло. Агата поняла, что готова расплакаться, и мастерская — самое неподходящее для этого место. Она рванулась к двери, но Марк поймал её за руку.

— Прости! Я просто… — он медленно подбирал слова, пытаясь заглянуть Агате в лицо, но она отчаянно его прятала. — Ты очень хороший человек, и ты мне тоже сразу понравилась. Просто я не могу… Я обещал… Я не думал, что ты это всё воспримешь вот так. Извини, если я дал тебе повод трактовать…

— Пусти!

Марк тут же отпустил руку девушки, и она выбежала из мастерской, плотно захлопнув за собой дверь. Решив, что Марк может последовать за ней, чтобы успокоить, она быстрым шагом пошла по коридору, пока не увидела первое ответвление вбок. Там, к счастью, оказались туалеты. Зайдя в застрахованное от визита парней место, она закрыла за собой дверь и включила воду в раковине.

Туалет был такой же обшарпанный, как и всё в этом здании. Горячая вода еле текла, соседний кран был явно сломан. Но зато над зеркалом висела удивительно красивая картина зимней ночи в лесу. Агата вытерла слёзы и залюбовалась кружком луны, который, казалось, действительно светился в полумраке.

Девушка умылась и посмотрела на часы. Если она правильно помнила, с момента выхода из такси прошло около двадцати минут. Теперь, когда в её жизни не было Марка, потерять безопасного водителя она позволить себе не могла. Никто не будет вызволять её из этого помещения и переживать, как же ей безопасно добраться до дома.

Очень хотелось сидеть и рыдать, долго, громко и в одиночестве. Но даже этого она не могла себе позволить. Маньяк, отказ Марка и невозможность побыть одной. Подумав об этом, Агате стало катастрофически жалко себя. Слёзы продолжали течь, и она пожалела, что с собой не было солнечных очков. Нужно было по совету следователя приобрести их сразу же.

Агата вспомнила, что успокоиться помогала дыхательная гимнастика. Она несколько раз медленно вдохнула и выдохнула, вытерла слёзы, пообещала себе не плакать до дома, замотала шарф так, чтобы он максимально скрывал лицо, и вышла из туалета.

По закону подлости оказалось, что в спешке она пошла в противоположный конец коридора. И теперь, чтобы попасть на лестницу, ей предстояло снова пройти через мастерскую Марка. Было удивительно, что ещё минуту назад она так мечтала там оказаться, а теперь строила планы, как проскочить эту дверь максимально быстро и незаметно.