Смертельно влюблён (СИ)

И каждый раз осознавая, что она теперь моя, что мне, именно мне позволено заботиться о ней, дарить ей радость, цветы, любовь, я завидую самому себе.

Чем же я так услужил судьбе и вселенной, что она сделала мне такой дорогой подарок? Бесценный.

- Не молчи, прошу тебя, Полин. Я не могу, когда ты молчишь, чёрт возьми.

- Тебе только и надо, чтобы убить кого-то, - серьёзно проговорила она, что вызвало у меня на лице невольный смешок. - Тебе только это и надо, а не наши отношения. В последнее время ты говоришь со мной, только чтобы обвинить в чём-то плохом или накричать! — её славненький голосок чуть-чуть — и сорвался бы на крик.

- То есть говорю я с тобой только по этим двум случаям?

- Да, и ещё, чтобы спросить про мальчиков из школы. Ты совсем мне не доверяешь, - только проговорила Полин, и я уже заметил блеск у кончиков её глаз.

Опять. Опять слёзы. Сколько уже раз она плакала по моей вине?

- Господи, что же это такое, ты мне скажи? Только не плачь, прошу, - эту фразу я произносил миллион раз, пока мы вместе.

Я могу быть грубым, злым и бешеным, как пёс цепной и некормленый. Готов её разорвать из-за своей паранойи, из-за ревности, которая с каждым днём всё растёт и растёт. Но если хоть слезинка скатывается с её глаз — и всё перечисленное испаряется. Приходят лишь паника и страх того, что она не успокоится.

— Я знаю, что ты — самый честный и добрый человечек в мире. Как я могу сомневаться в этом? Я доверяю тебе, как никогда и никому, поверь. Но я не доверяю другим.

Я продолжил гладить её запястья, чтобы она понемногу успокаивалась. Прикосновения — это всё для неё. Я ласкаю её утром, днём и ночью. В постели, на кухне, когда она играется с собакой, когда мы едем в машине, когда я готовлю завтрак. Она замолкает, если чем-то недовольно, когда я прикасаюсь к ней должным образом, как к своей принцессе, самому дорогому сокровищу на земле. Они не стоят ничего, ни цента, но они бесценны для неё.

- Стаас, - она тихо произнесла моё имя, так и не пустив ни одной слезы, - ты много разочаровывался в людях?

- Достаточно, - коротко ответил я, но подумал, что нужно дать ответ более развёрнутый, ведь раз Полин задевает такие темы, значит, хочет обсудить. - Наверное, столько же, сколько и ты во мне.

- Но я никогда не разочаровывалась в тебе, - тут же выговорила она, а её лицо выдало намёк на скорую улыбку.

А столько раз была возможность.

- Никогда-никогда? Даже когда я кричал на тебя из-за своей собственной паранойи? Даже сейчас, когда ты мне высказала всё, что считаешь нужным?

- Даже тогда. Даже сейчас. Никогда.

Без всяких раздумий и лишних слов я обнял её, чуть ли не подняв с кровати так, чтобы она повисла в невесомости. Я поцеловал её руку, после чего прижал ко лбу, как иногда верующие приживают крест: с необратимой верой внутри.

Полин. Мой маленький лучик света в долгой зиме.

Сколько раз мне благодарить высшие силы за то, что я сумел не потерять её, несмотря на всё, что делал?

Так можно и в Бога поверить.

— Отдыхай, малыш. Я съезжу за лекарствами и вернусь. Я быстро.

Глава 17. Дай мне, пожалуйста, шанс всё исправить.

Ей становится легче. Тяжёлое отравление. Не знаю, от чего и почему, но главное, что всё проходит. Температура больше не поднималась. Рвотные позывы почти исчезли. Я был счастлив снова лицезреть её более-менее здоровую, с привычным для меня румянцем на пухлых щёчках, но вся проблема во мне, в моей ревности, в моём страхе. Такое ощущение, что выйдет она из дому — и я просто потеряю рассудок до конца. А осталось совсем чуть-чуть. Просто приеду, где бы она ни была, хоть на уроке, возьму за руку, отвезу обратно и запру здесь, вместе с собой.

Да, я полностью свихнулся, помешался на ней. И самое главное, ведь она не давала мне никакого повода, чтобы так её ревновать. Ведь я сам совершал то, из-за чего она может больше никогда не захотеть меня видеть. Может, именно из-за своих поступков у меня полностью поехала крыша? Но мне плевать на её желание выйти куда-то, хоть погулять с собакой. Я наслаждаюсь каждым мгновением, что она здесь. Оправдывая всё это тем, что ей рано выходить. Тошнота может вернуться. Температура подняться. Появятся спазмы. И что тогда? Где буду я?

Хотя, и сейчас я не рядом, от чего ненавижу себя ещё больше. Тяга к работе пропала, какие бы деньги не были на кону. Поздно приезжаю в офис и рано уезжаю. Главной целью является выдержать эти часы вдали от неё.

Я долго вчитывался в разбросанные по столу бумаги, долго пытался вдуматься в суть слов, но ни о чем другом, кроме как о Полин, не мог думать.

Наконец, разобрав пару тройку абзацев и подписав то, что нужно, облегчённо вздохнул. Хоть что-то сделал.

— К чёрту это всё. На сегодня хватит, — сказал сам себе под нос и встал со стула, чтобы убраться отсюда к ней.

Закинув на заднее сиденье пару нужных бумаг, чтобы разобраться с ними дома, сажусь за руль и собираюсь уже выезжать, как телефон начинает вибрировать.