Смертельно влюблён (СИ)

Плевать на всё это. Буду скуривать по сигаретке, спрятанной в ванном шкафчике, пока вовсе не завяжу, ведь она задыхается от сигаретного дыма.

Она заставляет меня относиться к ней как к ребёнку. Она — ребёнок, мною желанный во всех смыслах. Я не знаю, чем обернётся для неё наше слияние, но осознание того, что я полностью завладею её телом, что я буду находиться в ней и заполнять её собой, не давало мне покоя.

Мне снова нужен холодный душ. Ледяной. Встав с пола, выкидываю окурок, после чего слышу стуки в дверь.

— Открой, пожалуйста, Стаас, открой мне.

Мне стало не по себе. Её голос тревожно содрогался. Я быстро открыл дверь и увидел, что она буквально задыхается. Хочет выдавить из себя что-то, но тяжёлое прерывистое дыхание мешает.

— Что, малыш? — беспокойно спрашиваю я, пытаясь ладонями заставить её смотреть на меня. — Что произошло же, чёрт побери?

— Почему тебе звонит какая-то девушка по имени Аника и требует, чтобы я убралась от тебя?

Глава 18. Только узнаю, что кто-то пристаёт к ней, и силой возьму её.

Ступни приросли к полу, рот настолько высох, что было ощущение, будто вся вода из тела пропала. Меня выжали, как лимон, тряпку, мочалку после принятия душа.

Конченная шлюха. Даже на расстоянии портит мою жизнь.

— Скажи мне, кто это! — требовала она, но всё это превращалось в детскую истерику.

— Она никто, — честно ответил я, потихоньку приходя в сознание и понимая, что её звонок — меньшее, что могло произойти.

Это не её одноклассница. Не, сукин сын, Адриаан. Это всего лишь бывшая девушка, которая звонит время от времени.

— Тогда почему она звонит тебе! Звонит и говорит, что я никто, чтобы я от тебя отстала, а ни то она мне вырвет все волосы? — беспокойно спросила она, судорожно взяв мою ладонь.

— Она невменяемая, солнышко, — спокойно отвечаю я, ни один мышц на моём лице не содрогается, надеюсь на это.

— Если она никто, тогда почему она вызванивает тебе? И откуда ты знаешь, что она невменяема?

Банальные вопросы маленькой девочки загоняли меня настолько в тупик, что я готовился было уже сам себя выдать.

— Почему ты молчишь? Кто она для тебя? Ты её любил когда-то? Вы с ней были в отношениях?

Как много вопросов. Неожиданно мигрень ударила по голове. Говори, что угодно. Она поверит во всё, что ты скажешь. Она же глупое дитё, которое верит в сплошную ложь. Говори. Только не молчи, чёрт возьми.

— Для начала успокойся, — проговорил я, понимая, что эти слова, скорее, относятся ко мне.

Медленно отвожу её в спальню, чтобы было время хоть что-то соорудить в голове, хоть самую паршивенькую версию, по которой эта грубиянка звонит мне и угрожает Полин.

Выкручивайся. Как на работе, на сделках, переговорах, ты же можешь. Это же даже не сравнить. Это просто смешно.

Присаживаюсь на кровать. Смотрю на неё снизу вверх. Иисусе, как она прекрасна, когда беспомощна против обстоятельств. Когда нервничает, ревнует. Когда беззащитна. Она прекрасна всегда, но в такие моменты особенно.

— Почему ты молчишь? Ты с ней встречался! Ты с ней встречался! Если бы нет, она не говорила бы такое! — Она не сдерживала слёзы, не сдерживала страх и волнение.

Её слёзы — это всё, что у неё есть против меня. Единственное оружие, которое изничтожает меня целиком.

— Пожалуйста, прекрати истерику. Я не буду с тобой разговаривать и объяснять тебе всё, пока ты не угомонишься.

Полин продолжала стоять надо мной и закидывать свои сети, надеясь, что вот-вот — и я расскажу ей заветную правду. Да, я расскажу всё, что надо для её спокойствия.

— Эта девушка, с которой ты разговаривала по телефону, моя подруга. Бывшая подруга, — только я договорил эту фразу, как её недовольно-беспокойное личико приобрело унылый, мрачный вид. — Да, как ты уже успела обвинить меня, мы встречались.

— Точно так же, как мы с тобой сейчас? — опешила Полин, чуть ли не падая в обморок от моих слов.

— Не думаю, у нас всё было по-взрослому.

— То есть со мной у тебя не так?

Вижу нарастающий припадок, который заставлял её задыхаться от собственных слов. Такого не было раньше. Она вытирает скатившиеся слёзки, а после отворачивается от меня, как будто не хочет, чтобы я видел.

Её бессилие наполняет меня всего.

Быстро подрываюсь с места, прижимаю к себе, не обращая внимания на её барахтанья.

— У меня с тобой по-другому. Я не сплю с тобой.

— А с ней спал, — утвердительно сказала она, уткнувшись мокрым личиком мне в грудь.

Хотелось отдать ей всю силу, заботу, отдаться полностью. Чтобы моя грудь — была единственным местом, к которому ей хотелось.

— Да, но это не должно волновать тебя.

— А то, что она звонит тебе, меня тоже волновать не должно? — Сейчас она оторвалась от моей груди и посмотрела мне прямо в глаза, нахмурив бровки.

— Это её проблемы, кому она звонит. Если ты хочешь уличить меня в чём-то, то давай, если есть в чём. А ты вообще почему отвечаешь на мои звонки? Тебе кто разрешал это делать?

Она молчала, опустив свой некогда смелый взгляд в пол.

Как же легко заставить чувствовать её виноватой, когда вина лежит только на моих плечах.