Смертельно влюблён (СИ)

— У тебя такие красивые волосы, — говорю, скорее самому себе. — Каждый мужчина почтил бы за честь прикоснутся к ним, таким бархатистым и гладким. Позволь мне кое-что сделать перед сном, Поль? И я не побеспокою тебя больше сегодня.

Полин несмело мне кивает, показывая своё беспокойство. Но беспокоится не о чем, любимая, это совсем не больно и нужно нам с тобой.

Иду на кухню и переношу один стул в ванную. Затем беру её на руки и не несу туда же. Ведь миниатюрные стопы не должны касаться пола. Она может привыкнуть к этому и подумать, что так и надо, ходить самостоятельно. Но как бы я ни устал ей вдалбливать одно и то же, я продолжу, пока она не поймёт это, не осознает на все сто процентов и не начнёт делать так, как я сказал.

Включаю душ, её волосы намокают, большего нам не нужно. Усаживаю её на стул. Она может видеть нас в зеркале. Себя, такую робкую и неподвижную, что это даже могло напугать кого-то. Меня, стоящего над ней мужа, что заплетает ей косу.

— Ты невероятной красоты девочка, правда же?

Только я представляю, что кто-то другой может наматывать пряди твоих волос на свои пальцы, меня в дрожь бросает, неприятную и зыбучую, из которой нет выхода.

Достаю из шкафчика над раковиной ножницы и остерегаю заплетенную только что косу. Она падает на пол, прямо мне под ноги. Полин ничего не говорит, не смотрит, не реагирует. Боится и страшится меня. Моей слегка психически нездоровой и сумасбродной реакции на любое её слово, эмоцию или жест. Но ведь нет, ты можешь всё, что ты захочешь, только с моей помощью.

Расправил остатки косы на её голове. Совсем коротко. Теперь этих волос не хватит для того, чтобы наматывать их.

Казалось, она смотрела на это с замиранием сердца и комом в горле. Может, ты не поймёшь, но ты сама позволила, моя милая. Ты же знаешь, что это очень важно для меня.

— Тебе очень идёт, — я пытаюсь успокоить Полин прежде, чем хоть какие-то её эмоции вырвутся наружу. — Ты любишь меня? Ответь честно. Клянусь, я не притронусь к тебе, каким бы твой ответ ни был.

Полин дотронулась рукой до своего затылка и шеи.

Заправляю ей пряди волос за ухо.

— Да, — с ропотом в голосе проговаривает она.

— И ты рада этому? — спрашиваю я, падая перед ней на колени.

Молчит. Отпихивает меня ногами. Пытается встать.

— Нет. Нет. Нет! Ты не ходишь, сколько тебе повторять? Скоро я отобью тебе это желание, если по-хорошему ты не в силах понять.

Глава 32. Самая моя страшная и необратимая зависимость.

Раздражённый и вымотанный очередной бессонной ночью брожу по кухне, пытаясь намешать себе кофе.

Какую ночь мне снится сон, где она уходит от меня в неизвестность, в которой другие люди, другие мужчины, другие чувства и теперь они принадлежат не мне.

Она словно не помнит, как когда-то ей было немыслимо хорошо со мной. Как предлагала дружить. Хм, дружить с умалишённым мужчиной, что сдвинут на ней, как на самом настоящем обожествлении моей жизни. Как мы забирали из приюта Коди, к которому она всегда с удовольствием приходила. Как ходили на спектакль и принимала от меня подарки, думая, что это самое ценное, что может быть для неё.

Я купил её. Выкупил свободу и возможность цвести без меня.

Ставлю кружку кофе на стол, отсчитывая сорок капель успокоительного, которое уже совсем не успокаивает, а только сердит своей бесполезностью. Но почему-то продолжаю их пить, надеясь, что в один день моя паранойя утихомириться хотя бы на треть.

Нет, я занимаюсь нелепой галиматьёй, мне нужно не это, совсем не это.

Беру телефон с полки, ищу в контактах нужный номер.

Руки потряхивает, а сердце сотрясается от осознания того, что я всё-таки решился на это. Сейчас. Только что. И пусть вся твоя хрупкая жизнь перейдёт в мои сильные руки, которым предназначено держать это нежное тело. Клянусь, я не уроню тебя, даже если сам буду падать.

Вот он. Хенк. Хирург-онколог и один из самых лучших гомеопатов этого города.

— Да, — слышится мне с той стороны линии. — Рад слышать, приятель.

— Мне очень нужна твоя помощь, — выпаливаю я, забывая обо всех нормах приличиях. — Ты же помнишь о чём я у тебя узнавал в последний раз?

— Должен тебе признаться, что помню, да, хотя предпочёл бы забыть об этом. И знаешь почему? Потому что истинно не могу понять, зачем тебе это нужно, — его удивительно спокойный голос заставлял трястись меня от злобы.

Казалось, что сдержанность и спокойствие давно покинули мою душу. С появлением Полин. Да, с ней я полностью разучился владеть собой. От неё полностью зависит моё настроение и моя уравновешенность. Только с ней что-то не так — и сотни демонов проходят через меня, выворачивая на части, заставляют беспрекословно поддаваться их влиянию.

— Прошу, мне очень нужна твоя помощь. Мне нужен тот препарат, очень нужен. Срочно, — просил я, закрывая дверь на кухню, чтобы ни одно кошмарное слово не дошло до ушей Полин.

— Срочно — это в какие сроки мне надо уложиться?

— Чем скорее, тем лучше, Хенк, — умоляюще произнёс я.