Смертельно влюблён (СИ)

— Хорошо, допустим, я соглашусь тебе помочь без выяснения причин, но где же я тебе его возьму так быстро? Думаешь, я сам его варю у себя на кухне? Его надо заказывать в Германии, в единственной клинике на всю страну, — сдержанно объясняет тот, делая глоток чего-то.

— Я готов ждать, только закажи его прямо сегодня, сейчас! Я заплачу тебе вдвое, втрое больше, только закажи его прямо сейчас! — мой хриплый вопль заставил собаку подняться на лапы после сна. — И как он будет у тебя на руках, сразу звони мне! А лучше приезжай. В любой день. В любое время.

— Ладно, только не нервничай. До завтра переведёшь на мою карту сумму, которую я тебе сейчас пришлю сообщением. Извини, но эта клиника работает только с предоплатой в половину стоимости препаратов.

— Да хоть с полной оплатой, мне всё равно, присылай мне скорее сумму и заказывай его.

— Тогда договорились. И такой вопрос, мои услуги понадобятся?

Нет, чёртов ты ублюдок, я сам вколю ей эту дрянь и заплачу тебе за то, чтобы ты посмотрел на это прелестное зрелище.

— Да, твои услуги понадобятся. Не медли, Хенк, я буду ждать твоего звонка, — последнее, что говорю я и кладу трубку, чтобы быстрее получить от него спасительное сообщение.

***

Свет лампы освещал всю нашу спальню, ведь теперь здесь темно всегда, независимо от времени суток. Шторы закрывают окна, не позволяя солнечному свету пробраться к нам. Не знаю, почему, но мне так спокойнее и уютнее.

Всё, что видит целыми сутками, — это стены этой комнаты, в которых она заперта. Мне хочется сделать для неё что-то приятное, позволить прогуляться с собакой, но я не могу разрешить ей даже встать с кровати. Самой. Без меня. Как я могу отпустить её за пределы квартиры, ещё и на маленьких ножках, которые скоро совсем отвыкнут от ходьбы.

Она так дьявольски много спит в последнее время, будто бы пытаясь спрятаться от меня в своих снах. Но ведь это не поможет, рано или поздно ты проснёшься, малышка. И рядом с тобой всегда, всегда буду я.

— Сколько же можно спать, родная? — спрашиваю я, заправляя остатки её пряных волос за ухо. — Мне так тебя не хватает, слышишь?

Осторожно провожу рукой по раскрытому холодному плечу, но этого хватает, чтобы разбудить её. Она чувствует меня на себе сквозь пелену сна. Каждое моё касание, что было для неё когда-то главным спасением, сейчас стало самым страшным наказанием. Я не со зла. Я сам не понимаю, что движет мной, какие демоны, кто они такие. Кто я такой.

— Я не хотел тебя будить, — искренне говорю я, не отрывая от несчастного дитя своего взгляда.

Чем больше она никчёмна, тем больше прекрасна. Именно такой должна быть девушка. Нет, именно такой должна быть она, расцветающая принцесса, любящая и заботливая жена, совершенство среди людей, самый настоящий ангел, спасающий мою давно растерзанную всеми душу. Только она смогла вытащить меня из всего бессмысленного и ненужного, подарив взамен себя, завязанную бантиком.

— Но разбудил, — тихо говорит Полин, шёпот для неё уже стал привычным.

— Почему ты постоянно игнорируешь меня?

Полин уже не встаёт с кровати, только и делает, что лежит, но даже так ей удаётся избегать меня. Моя принцесса у меня на виду, всегда, постоянно, ей негде спрятаться, но она всё равно заставляет меня нервничать.

— Ты думаешь, я не вижу, как ты ко мне остыла? Расскажи мне, — потребовал я, взяв рукой за шею и притянув её к себе ближе.

— Что?

— Расскажи мне всё, что думаешь, прошу.

— Ты совсем меня не любишь, — меланхолично и растеряно произнесла она, совсем не ожидая, наверное, что ей придётся сейчас говорить. — Ты мне изменял. Ты сам это сказал.

— Ты бы предпочла не знать этого? Если да, тогда забудь об этом, пока я сам не стёр это у тебя из памяти, — а для меня стало привычным угрожать ей абсолютно непринужденно и спокойно, как будто так и должно быть. — Ты хочешь ещё что-то сказать мне?

Не знаю, чего мне хотелось больше: услышать всю правду боли маленькой девочки из её детский уст, либо враньё. Может, лучше бы было вовсе молчание. И она понимает мои желания без слов и качает головой в знак отказа.

— Мы столького ещё не сделали, милая. Давай с тобой потанцуем? — Пока ты ещё в состоянии.

— Без музыки? — удивилась она, словно вместо танца я предложил прыжок с парашюта.

Да, столько ограничений, что просьба потанцевать для неё теперь что-то необычное, немыслимая роскошь.

— Почему нет? Зачем нужна эта музыка, если есть ты и я.

Встаю с кровати. Следом за собой поднимаю её и усаживаю, чтобы она собралась с мыслями.

— Нет, ты врёшь, — резко проговорила Полин, пытаясь вернуться в исходное положение.

— О чём ты, малыш? — Не даю ей этого сделать, удерживаю за плечи, жду ответа.

— Ты меня проверяешь, ты специально, — твердила она, всё ещё пытаясь лечь, но моя хватка так и не давала ей этого сделать.

— Нет, вовсе нет. Я просто хочу потанцевать с тобой, пока у нас есть возможность.

Скоро и её не будет.

— Нет, нет, ты врёшь, просто чтобы я встала и у тебя опять был повод, — она серьёзно занервничала, убирая свисающие ноги на кровать.

Неужели я так сильно запугал её, что теперь она не в силах поверить в чистоту моих слов?