Смертельное фрикассе. Убийство по лионскому рецепту

— Да, они начинают принимать вас всерьез. Мне это знакомо, сам через такое прошел… Все то же самое: когда семья узнала, что я хочу заниматься фотографией, они заранее смотрели на меня так, будто я собрался подыхать с голоду… Теперь, когда я устроился во Франции, работаю на крупный журнал, успокоились.

— Что за журнал?

— «Гастрономические радости», — объявил Пако, не сумев скрыть некоторой гордости.

— А, этот знаменитый… Лоры Гренадье!

— Вы ее знаете?

— Встречал несколько раз, когда был учеником у Тевене. Она в своем деле — настоящий ас. На мякине не проведешь! Эх, бедняга Жером, за что его так… Хороший был хозяин. Нет, в самом деле, шикарный тип. Иногда бывал, конечно, немного жестковат, но азам меня научил.

— Я так и не успел с ним познакомиться. Но да, история гнусная… А потом еще его приятеля Жиля Мандрена тоже убили, и в точности тем же способом: тут явно что-то нечисто!

— Его я тоже знал… Был на подмене несколько месяцев. Совсем не похож на Тевене, больше ерунды всякой болтал, больше хвастался, но у него особо не забалуешь, по одной половичке ходить приходилось.

— Я его фотографировал накануне убийства. И наверняка был последним, кто сделал с него портрет.

— Эти двое крепко дружили. Впрочем, у них и совместные проекты были… «Бушоны пацанов — Бушоны корешей»… «БПБК», как они это называли… Слышали?

— Нет, мне это ни о чем не говорит.

— Они планировали запустить новую торговую марку, чтобы отличаться от других бушонов. Но что-нибудь симпатичное, не занудное… Хотели ради этого объединиться с Эриком Шеврионом, у которого свой ресторан на площади Пти-Коллеж.

— С этим незнаком… Мы там еще не были.

— Козел… И сухарь, хотя надо признать, что свое дело знает и меню у него безупречно. Ладно, хватит болтать: у меня перерыв на одну сигарету, а я это время уже потратил… Идти пора!

И, обменявшись с Пако крепким рукопожатием, подмастерье специалиста по соусам повернул к кухне, которая располагалась в глубине двора. Как только он исчез за двустворчатой дверью, фотограф порылся во внутреннем кармане своей парки и вытащил телефон. Отодвинув панель кончиком указательного пальца, начал набирать текст сообщения, адресованного Лоре: «У меня новости. Не обязательно сенсация, но может тебя заинтересовать. До вечера. Пако».

14

— Одной проблемой меньше!

— Так фотограф свободен?

— Скажем: он делает все, чтобы освободиться. Хорошо все-таки быть успешным журналом!

Дафна Фромантен накручивала бусы на пальцы. Ей удавалось как-то не запутаться в своих побрякушках, несмотря на восемь перстней с религиозными символами всех времен и народов, реальными и фантастическими животными, черепами с цветными глазницами и увядшими черными цветами.

— Твоя идея рубрики «История» — супер, высший класс, но я смиренно предлагаю вернуться к нашим бушонам. Похоже, командировка в Лион удалась… Впрочем, вчера вечером мы о ней не слишком много говорили по телефону…

— Она началась довольно странно.

— Должно быть, атмосфера там сейчас мегатяжелая?

— Есть немного… Скажем, это преследует нас весь день. Не выходит из головы с утра до вечера…

— Ты и вечером работала?

— Нет, была «У Матушки Бразье» с одним старым знакомым, который мне немного рассказал о деле, а заодно доставила себе удовольствие, по крайней мере смогла провести хороший вечер.

Ответственный секретарь поняла между строк, что мужчина, с которым Лора ужинала, послушно вернулся к себе в одиночестве.

— Что выбрала?

— Пулярку в полутрауре — это в белом соусе с трюфелями, может, помнишь?

— Начисто забыла! Откуда этот рецепт?..

— Шеф его обновил, но ни в чем не исказил саму идею. Это рецепт Матушки Фийю, дошедший через Бокюза.

— Так Бразье или Фийю?

— Обеих! Рецепт придумала Матушка Фийю, впрочем, она была родом не из Лиона, а из Оверни, но это так, к слову… Так вот, она опускала птицу с тонкими ломтиками трюфелей под кожей в бульон, такой, что хоть душу дьяволу продавай: готовится с овощами, разумеется, с душистыми приправами, а также куриными косточками и бычьими хвостами. Это главное, хороший, довольно крепкий бульон. А прежде чем положить в него пулярку, она обмазывала ее тонким слоем муслина, чтобы жир оставался в мясе и не уходил в бульон.

— М-м-м… какой разврат… Обожаю!

— Эжени Бразье, которая училась у Матушки Фийю, переняла этот рецепт, когда завела свое собственное дело. Но она обвязывала птицу перед варкой не кулинарной нитью, а обрывками бечевки. Сегодня мсье Поль, ее бывший ученик, в свой черед готовит пулярку по тому же рецепту, но в пузыре. Это выглядит как большой прозрачный шар того же цвета, что и птица, а когда его прокалываешь — появляется пулярка!

— Прелесть! Я хочу сказать, не только это представление во время подачи… сама атмосфера, идея, мастерство, которые передаются вплоть до нашего времени, — признала Дафна, почесывая ноздрю с пирсингом.

— Дай-ка мне Али-Ба́ба. Хочу посмотреть, как он готовил эту пулярку в полутрауре. Уверена, что у него это будет около трех миллионов калорий!

Обе ознакомились с рецептом, сидя над книгой бок о бок: