Смертельное лекарство

Человек со шприцем (он все еще держал его) падает на пол, и тут становится понятна причина падения: в спине у него по самую рукоятку торчит нож.

Хватка Спиридона слабеет, он бросает меня и разворачивается к двери. В руке у него мелькает пистолет. Тут я замечаю возле двери силуэт человека. Он движется очень быстро по периметру комнаты, заставляя стоящих в центре все время поворачиваться.

Выстрел! Это Спиридон стреляет в вошедшего. Еще выстрел — это вступает в бой еще один парень, появившийся в кабинете вместе с «врачом». И тут происходит еще одно непонятное событие: парень, который был вместе со Спиридоном на складе и которого я про себя окрестила «любопытным», внезапно бьет стреляющего по руке.

Человек у стены делает неуловимое движение, и Спиридон хватается за плечо. В плече у него торчит маленький стальной предмет, похожий на вилку. Однако пистолет он не бросает и вновь стреляет — на этот раз в «любопытного».

Тут до меня наконец доходит смысл происходящего, а также то, что я торчу в центре комнаты рядом с врагами и, вполне вероятно, мешаю своим неожиданным спасителям вести бой. Я падаю на пол.

Возможно, человек у стены только этого и ждал: он делает еще один бросок, и Спиридон падает рядом со мной. В горле у него торчит такой же металлический штырь, какой до этого попал ему в плечо.

Напарник «врача» бросается к двери, но человек у стены реагирует на это движение: стальной диск со свистом рассекает воздух, и убегающий падает. Однако не сдается: он быстро переворачивается на спину и поднимает пистолет. И тут вновь в дело вступает «любопытный»: он бросается к лежащему и ногой выбивает пистолет у него из рук. Однако сам он при этом почему-то падает. Еще один диск сверкает в воздухе, и убегавший застывает на полу: диск попадает ему прямо в лоб.

И тут я замечаю, что в комнате не хватает одного человека.

— Жвания сбежал! — кричу я человеку у стены. Лица его я не вижу: он в маске, сверкают только белки глаз. — Адвокат сбежал!

Человек в маске бросается к двери, но поздно: мы оба слышим шум мотора. Машина, визжа колесами, стремительно отъезжает от дома. «Провизор», он же Цицерон, вновь вышел невредимым из схватки.

— Убежал, сволочь! — с досадой восклицаю я. — Главный гад ушел!

— Ничего! Зато один гад точно никуда не ушел! — удовлетворенно возражает мой спаситель.

Где я уже слышала этот уверенный голос с сильным акцентом? Я смотрю на своего спасителя. Под моим взглядом он стаскивает маску, и я вижу… Магомеда из Павловска!

— Это… вы?! — не веря своим глазам, воскликнула я. — Но… почему?

— Он Купца убил! — показал Магомед на лежащего на полу Спиридона. — Я знаю, мне верные люди рассказали, как было. Этот, который сбежал, адвокат, просил хозяина о встрече. Тот назначил. А он привел с собой эту сволочь. Мне Купец на зоне сильно помогал, срок помог скостить. Я такое не забываю. Потом на завод этот устроил, в хорошее место. Я знаю, зачем я здесь. А вот он зачем?

Кавказец наклонился над неподвижно лежащим «любопытным»:

— Эй! Ты живой?

Тот слабо застонал и открыл глаза.

— Ага, живой! — удовлетворенно воскликнул кавказец. — Дай взгляну, куда ранило.

Он точными, профессиональными движениями разрезал рукав пиджака, и я увидела небольшую ранку — входное отверстие от пули. Когда кавказец повернул руку, раненый застонал. На другой стороне находилось выходное отверстие, и оно выглядело гораздо внушительнее. Как видно, Спиридон стрелял блуждающей пулей со смещенным центром тяжести.

Кавказец разрезал рубашку раненого на лоскуты и туго перевязал рану.

— Пока течь не будет, — резюмировал он. — Но к врачу надо. Скажи, почему ты им мешал?

Парень взглянул на него, потом на меня.

— Представляться не буду, — сказал он. — Но в общих чертах, видимо, надо сказать. А то Магомед может не понять и сгоряча отправить меня вслед за Спиридоном. Я из оперативной группы «Поиск».

— Вот оно что! — воскликнула я. — Так вы, стало быть, все знали и пасли их. Почему же не брали?

— Ну, во-первых, мы знали далеко не все, — возразил мне «любопытный». — А во-вторых… вы же видите, тут замешана политика. — Он кивнул на фотографию над столом. — А политика дело тонкое… Они там никак не разберутся, кто главнее, а пока не разобрались, наше начальство никого трогать не велело. Так что я просто следил — и все.

— Понятно… — протянула я. — Следили за тем, как они травили людей, как убивали конкурентов, — и ничего не предпринимали!

— Что вы хотите от меня?! — возмутился раненый. — Я просто лейтенант МВД, исполняю то, что мне прикажут. Пусть начальство совесть мучает.

— Пока что совесть мучает меня относительно вас, — повернулась я к Магомеду. — Вы мне жизнь спасли, а я так помешала вашему бизнесу. Это ведь я навела на ваш винзавод журналиста, а потом появилась статья. У вас после нее, видимо, были неприятности?

— Да, кое-что было, — согласился кавказец. — Наши друзья в милиции нам сказали — все, ребята, больше держать вас не можем, на нас давят. Ну, мы перешли на запасной аэродром — и все дела.