Смертельное наследство

Когда в последний понедельник февраля началась деловая жизнь, фунт стоил два и девятнадцать сотых швейцарского франка. Доктор Ульм заработал для своего банка в течение шестнадцати дней почти двести миллионов долларов, каковое известие его коллеги из наблюдательного совета встретили аплодисментами. Аплодировали в основном себе — за то что выбрали его в свое время председателем. Когда доктор Ульм чуть позже вновь был переизбран и опять воссел в своем кабинете, многие крупные чиновники и официальные лица нанесли ему визит, чтобы поздравить. Между тем председателя правления искренне удивляло то обстоятельство, что Клейтон, ставший после своей финансовой операции на сорок миллионов долларов богаче, не торопился документально зафиксировать этот факт. И Ульм велел Аккерману отслеживать его дальнейшие шаги, но себе позволил немного расслабиться и отправился со своей женой на недельку в Санкт-Мориц.

Том Клейтон тоже пребывал на седьмом небе от достигнутого им успеха, но не позволил эйфории вмешаться в его дальнейшие действия. Так что он решил дождаться формального завершения контрактов, ибо до конца месяца оставалось еще шесть дней. Во вторник фунт стерлингов слегка взбрыкнул и торги завершились на отметке «два двадцать один». Этот скачок обошелся его банку в десять миллионов долларов, а ему лично — почти в три.

В среду, прежде чем закрылся рынок в Цюрихе, Томас Клейтон официально завершил обе операции. В результате его хозяева заработали за три месяца сто пятьдесят три миллиона долларов. Прибыль Тома составила около сорока миллионов. Таким образом, общая сумма, находившаяся на его счете, достигла восьмидесяти двух миллионов долларов.

Он позвонил Аккерману и передал новые инструкции, подтвержденные в тот же день факсом, а именно: перевести сорок три миллиона долларов на некий номерной счет женевского отделения «Объединенного ирландского банка». Это произошло на четыре дня раньше оговоренного срока. Клейтон, таким образом, нарушил четвертое золотое правило банкира: «Никогда не плати по счетам раньше положенного. Ибо в промежутке между реальной датой выплаты и оговоренной ты можешь умереть».

Оставшиеся тридцать девять миллионов долларов, как и прежде, лежали на его счете в ЮКБ. После завершения операции возобновилась выплата четырех с четвертью процентов по вкладу. Это должно было составить около одного миллиона трехсот тысяч в год. Прибыль на уровне зарплаты Гринхольма.

Потом Том напечатал прошение об отставке по собственному желанию — чтобы ему выплатили бонус за прошлый год — и лично доставил его своим работодателям.

В тот же вечер, но несколько позже, Гринхольм, с удовлетворением зафиксировав официальное заявление Клейтона в файлах банка, вычеркнул его имя из списка сотрудников, принимавших участие в осуществлении полумиллиардного контракта, и заменил своим. Потом он вызвал на монитор файл фирмы «Таурус» и закрыл ее счет. Утром по адресу владельцев фирмы в Лихтенштейне отправится чек с оставшейся на ее счете суммой.

После этого Гринхольм прошел к холодильнику и достал из него бутылочку выдержанного шампанского «Крюг». Пока в бокале оседала пена, он наведался в ящичек с сигарами, выбрал себе «Гавану» и не торопясь прикурил ее от специальной сверхдлинной спички. Сделав несколько затяжек, он вернулся к компьютеру и вызвал на экран личный файл Клейтона. Одобрив перечисление на его счет шестисот пятидесяти тысяч долларов, он заверил транзакцию вчерашним числом, а под сегодняшней датой написал: «Вышел в отставку».

Все остальное доделал его компьютер. Ликвидация допуска, отмена пароля, блокировка исходящих бумаг, внесение изменений в пенсионный статус и прочие подобные операции происходили автоматически. К тому времени, когда Хэл Гринхольм допил шампанское и оставил помещение, где ежедневно приносил жертву Маммоне, Томас Клейтон стал лишь призрачной тенью в истории банка.

В тот же вечер, но несколько раньше, Эктор Перес наблюдал, как Том выходил из банка после вручения руководству официального письма об отставке. В течение всей предыдущей недели кубинец следил за Клейтоном, но до сих пор действия будущей жертвы вызывали у него разочарование, если не сказать раздражение. Клейтон передвигался по Уэст-Энду в основном на такси. Черный лондонский кеб доставлял его до подъезда дома, как равным образом до дверей магазина, ресторана или другого места, куда он направлялся, лишая Переса пространства для маневра. Между тем убийце для нанесения разящего удара требовалось застать его в уединении или в толпе. Но Том пока такой возможности ему не предоставил.

Но однажды Перес зафиксировал тот факт, что Том поехал в Сити на метро, и воспрянул духом. Он заключил, что раз такое иногда случается, то лучшей возможности для ликвидации Клейтона ему не найти. Особенно если сделать дело в час пик, когда в метро снуют толпы, а вагоны поездов уходят переполненными.