Смертельное Таро

– Чтобы… Так, а вот это добротный коньяк. – Одну из бутылок месье Гобеле отставил в сторону. – Это чтобы горело лучше. Я побросал сюда все спиртное, что подвернулось под руку на кухне. За ним там все равно никто не следит.

Леонард выудил из ящика еще и бокал, а затем принялся выливать алкоголь прямо в короб.

В тишине чиркнула спичка, лицо Леонарда залило красно-оранжевым светом пламени. По верхним вещам уже медленно расползался огонь, в траву мазками легли длинные тени. Искры пылающим бисером разлетались в разные стороны.

Акт языческого сожжения, выжигание греха через боль, аутодафе только для двух человек. Хелене казалось, вот-вот на их ритуальный костер слетятся мелкие демоны и затем закружатся в хороводе.

Хелена прикрыла заболевшие от яркого света глаза. И ей померещилось, что события этого лета сыплются ей с неба на голову. Гадальные карты оседают на волосы, как опавшие листья, парят в воздухе почерневшие жженые перья. Извиваются, перемежаясь с жемчужными нитями, живые склизкие змеи. Украшения покойной, монисты с собственных платьев и отрезанные голубиные головы.

Происходящее походило на сон внутри сна. Хелена уже не пыталась понять, что вокруг – явь, а что – ее больная иллюзия.

Она распахнула глаза от хлопка – Леонард откупорил коньяк. Сделав пару глотков, гробовщик постучал о короб ногой, встряхнув тем его содержимое. Затем достал железный футляр и прикурил от кострища. Теперь он одновременно пил и потягивал одну из сигар. Табачный дым мешался с запахом гари и медленно полз вверх, в черноту.

Мадемуазель де Фредёр щурилась. Однако ей было видно, с каким самодовольством улыбался, глядя в костер, Леонард.

Аркан XXI

Когда от огня заболели глаза, Хелена повернулась к убитой женщине. Еще одной. Полусидя, дама замерла лицом вниз, искры кострища отражались в растекшейся луже крови. Скорее всего, Леонард прострелил ей легкое – в области груди все платье покрылось темным пятном.

– И все же без этого трупа можно было обойтись, – потухшим голосом заключила Хелена.

Леонард кивнул в сторону рощи.

– Без того трупа тоже.

В сердце у Хелены кольнуло – замечание мужчины ее уязвило. В течение вечера, пока ее могли разоблачить в любую минуту, до острот Леонарда не было дела. Теперь, когда миновала основная опасность, к мадемуазель де Фредёр медленно возвращалась способность трезво мыслить. Слушать шутки о том, что Хелена пережила за сегодняшний вечер, она была не намерена, а потому ответила с доступной ей твердостью:

– Вы не понимаете, там все иначе.

– Это вы не понимаете, мадемуазель. – Леонард вальяжно глотнул из бокала. – Убийство – не символ, чтобы трактовать его по-разному. В любом случае, просто отнесем эту к вашей любимой тетушке, вместе им будет нескучно.

Парировать было нечем, и Хелена со вздохом сдалась.

– Нам нужно еще одно одеяло?

– Не думаю, здесь не так далеко.

Думать о будущем было страшно, и Хелена пыталась заслониться от этих мыслей видом огня. Скоро рассвет, и, вероятно, Пласид уже сейчас обменивался рукопожатием с ее будущим женихом.

«Наверняка будет таким же старым, как и отец. Как же противно, даже представлять его не хочу!»

Хелена не могла примириться с тем, что уже утром, возможно, будет смотреть, как в спешке пакуют ее чемоданы.

Уже завтра ей выдадут партию непритязательной послушной жены. И занавесом выступит только гробовая доска.

– Но теперь нам нужно не спускать глаз друг с друга.

– Вы о чем? – спросила Хелена, не оборачиваясь.

– Как же? – Леонард усмехнулся и стал неспешно прохаживаться вокруг ящика. – Ведь прямо сейчас вы можете побежать к отцу и рассказать, что я на ваших глазах застрелил человека.

– А, так вы об этом… Нет, я так не сделаю, можете не волноваться. Я вам слишком обязана.

– В таком случае… Нет, это только мои мысли, конечно, но что, если к месье де Фредёру с новостью об убийстве пойду уже я?

«Он что?!»

– Но вы мне обещали!

– Я сказал на случай, если вдруг передумаю. Это ведь просто мысли вслух. – Леонард непринужденно пожал плечами. – Я говорю лишь о том, что с сегодняшнего дня мы обязаны постоянно друг за другом следить.

Хелена почувствовала, что месье Гобеле клонит беседу в определенную сторону, и напряглась.

– И как вы собираетесь это делать?

– К примеру, вы бы могли выйти за меня замуж?

И на них обрушилась тишина. Иногда ее нарушал только треск кострища.

Хелена ошарашенно уставилась на Леонарда в надежде увидеть усмешку и понять, что сказанное было очередной остротой. Но в лице его не было ни намека на шутку – оно оставалось спокойным и непроницаемым, словно маска покойника.

– Я посчитал это лучшим вариантом. Так каждый из нас будет уверен, что его не выдадут, потому что мы будем находиться рядом почти постоянно. – Он загнул палец. – Вид чужой смерти угнетать вас сильно не станет. Вы сами сегодня убили и держались вполне бодро. – Еще один палец. – К тому же месье де Фредёру это придется по нраву. Он проникся ко мне большей симпатией, нежели вы.