Смертельное Таро

– Конечно, вы мне сейчас очень помогаете. Но мне кажется, я не в себе или даже одержима дьяволом. – Не дав Леонарду сострить, она честно сказала: – Иногда я слышу голоса в голове и не всегда уверена, есть что‑то в моей жизни на самом деле или у меня видения. Если бы отец обо всем узнал, меня бы признали сумасшедшей.

– Перспектива оказаться в доме для умалишенных прельщает больше тюрьмы?

– Вряд ли бы меня туда отправили. Скорее, просто заперли бы где‑нибудь дома. – Хелена задумчиво скосила глаза на кустарник поодаль. – А моя будущая жизнь примерно такой и будет.

– Отчего же?

Мадемуазель де Фредёр решила не рассказывать Леонарду все, что произошло между ней и Пласидом, а потому пояснила уклончиво:

– Отец сказал, что ему надоел мой образ жизни, а поэтому с завтрашнего дня никаких визитов и праздников.

– Как бесславно закончится век светской гадалки! А вы почти стали знаменитой фигурой.

– А вы будто и рады! – отметила Хелена в сердцах.

– Я? Да, безусловно.

Наконец показалась роща – в ночи та казалась беспросветным черным пятном. Деревья, при свете дня растущие с проредью, теперь стелились единым мрачным полотнищем.

– Вы об этом месте говорили? – Леонард вопрошающе обернулся. Хелена закивала, он раздраженно вздохнул и вновь отвернулся. – Тогда идемте быстрее, я не нанимался этой даме в носильщики.

В перелеске свет почти не пробивался сквозь ветви. Он казался каким‑то серым и скорее сглаживал тени вокруг, нежели помогал ориентироваться. Но это было в общем‑то к лучшему.

Когда Леонард развернул тело Люциллы, Хелена застыла, будучи не в силах поверить, что труп перед ней был ее родственницей. Она никогда не считала мадам де Мартьер кем‑то близким и не ощущала с ней семейную связь. Но теперь убедить себя в том, что покойная женщина – сестра такой же покойной матери, было невыносимо трудно. Всего день назад труп был человеком с такими же мыслями и чувствами, как у самой Хелены. Перед ней раскинулось серо-черное тело, глаза которого уже успели ввалиться. С приоткрытым ртом и вспоротым горлом.

– Это не могла сделать я…

– Готов констатировать, мадемуазель… – Попутно Леонард разминался. – Что убита она была именно вами. Если вновь начнете сомневаться, обращайтесь, и я напомню.

Когда они блуждали между деревьев в поисках укромного места, Хелена искала укрытие не для убитого ей человека. Она будто искала тайник, где можно спрятать навек последние месяцы ее жизни. Сгрести в труп, как в коробку, все те кошмары наяву и во сне, что терзали ее. А потом закопать, еще лучше бы – сжечь.

Руки разжались, Люцилла глухо упала в неглубокий овраг. Накрывая ее ветками и лежалой листвой, месье Гобеле внезапно спросил:

– Здесь, часом, нет диких собак?

– Не должно быть, я никогда не слышала. А что‑то не так?

– Нет, ничего. – Он в последний раз взбил листья и приподнялся. – Но будет неприятно, если ей сгрызут лицо, когда мы уйдем. Я всяких тварей потом отгонять не собираюсь.

Хелена посмотрела на то место, где у Люциллы была голова. Невольно она представила подобную кровавую сцену, и ей вновь стало дурно.

– С другой стороны… Если ее съедят собаки, нам это было бы на руку. – Леонард поднял с земли одеяло и свернул его в рулон. – Идемте, нужно еще избавиться от вещей.

Гобеле, подобно темной Люцилле, сжал запястье Хелены, ее рука вновь неприятно заныла. Мужчина потянул мадемуазель де Фредёр за собой, но шел он не обратно в сторону дома, а на холм, как если бы решил срезать путь по прямой.

– Я не поднимусь! Я уже устала! – С первых шагов Хелена принялась канючить и вырываться, подобно ребенку. – Зачем так высоко? Мне тяжело!

– Если продолжите, я брошу вас прямо здесь с кровавым тряпьем и уеду. – Он повернулся и с презрением посмотрел на Хелену. – Вы не в том положении, чтобы что‑то требовать.

Подъем давался девушке с огромным усилием. Хотя склон был пологим, Хелену знобило от усталости и влажного воздуха. Попытки высвободить свою кисть также не увенчались успехом: стоило мадемуазель де Фредёр начать аккуратно выкручивать руку, как Леонард перехватывал ее и сжимал лишь сильнее. Девушке уже хотелось рухнуть в траву и оставить все как есть.

У самой вершины Хелена споткнулась особенно сильно и едва не скатилась вниз, потащив за собой и месье Гобеле, и одеяло в его руках. В итоге к нужному месту Леонард ее почти приволок, тихо цедя сквозь зубы, что он думает о спутнице. Упав на колени и переведя дух, спустя где‑то минуту Хелена выпрямилась и стала оглядываться.

Перед ними стоял большой жестяной короб, набитый доверху вещами покойной. Куча одежды напомнила обломки из последнего и, пожалуй, самого страшного сна мадемуазель де Фредёр. Наконец все ее кошмары обернулись в нечто, имеющее подобие смысла. Но от них уже не было толку.

Леонард подошел к коробу и извлек оттуда с десяток бутылок. Каждую он подносил поближе к лицу, крутил и пытался что‑то прочесть.

– Это зачем? – крикнула Хелена, но ближе не подошла. Подсознательно она боялась даже малейшего напоминания об умершей. И того, что Леонард опять отдавит ей кисть.