Смертельное Таро

Мадемуазель Пэти стояла достаточно близко, чтобы заметна была слезная пленка у нее на глазах. Что‑то явно крутилось у Камиллы на языке, но та нашла в себе силы смолчать. Отступив на шаг, она сделала реверанс. В следующий миг девушки, повинуясь обоюдному внутреннему порыву, по-мужски пожали руки.

А затем мадемуазель Пэти молча вернулась в залу.

* * *

После разговора с Камиллой Хелена ощутила внутри странную легкость, словно брала в долг и спустя долгое время вернула. Но у нее оставались дела гораздо важнее.

Мадемуазель де Фредёр осторожно выглянула из арки: гостей слишком занимали танцы и торт, а потому ее пропажи опять не заметили. Отец стоял рядом с группой гостей и о чем‑то с беспокойством их расспрашивал.

«До сих пор ищет мадам де Мартьер? Ну что ж, удачи ему в поисках. Встреча с темной Люциллой, той самой Люциллой, вряд ли оправдает его ожидания».

Осознание гибели тети все же настигло Хелену, хотя смириться с этим она до сих пор не могла. Но также девушка понимала, что еще одна мадам де Мартьер прямо сейчас где‑то в доме. И что покойная родственница с этой «темной Люциллой» не имеет ничего общего.

Сегодня мадемуазель де Фредёр виделась с ней не впервые. Та мадам де Мартьер, которая вечно облачена в черное, была вместе с настоящей Люциллой на лестнице в день ссоры с отцом. Она являлась Хелене в кошмарах. Именно голос темной Люциллы звучал у девушки в голове в мгновения галлюцинаций. Но пряталась ли вторая Люцилла в их доме все это время и знала ли о ней настоящая тетушка? Теперь Хелена это уже никогда не выяснит. Да и гадать у нее теперь не было времени.

Убедившись, что никто ее не заметил, Хелена скользнула обратно в коридор и побежала в сторону лестницы. Поднявшись где‑то наполовину, она резко оступилась и упала на край ступеньки коленями.

«Да какого дьявола!»

Потирая ногу, девушка поняла – что‑то пристало к ее каблуку. Приподняв подол юбки, она сняла с туфли картинку башни, в которую бьет молния.

«Чепуха какая‑то. Наверное, наступила еще в спальне».

Разорвав карту надвое, мадемуазель де Фредёр стала двигаться аккуратнее и медленнее. Раздался звон. Она замерла и прислушалась – тихо. Когда девушка прошла еще две ступени, шум последовал за ней.

Хелена развернулась и стала оглядываться в поиске источника звука. Но потом наконец поняла: гремело ее платье.

Вторя ее движениям, на манжетах и подоле гремели монисты. Те самые монисты, которые она наудачу пришивала с месяц назад. Сейчас это воспринималось просто комичным.

Хелена сорвала все украшения до единого и через перила бросила их на первый этаж.

Больше не создавая лишнего дребезга, мадемуазель де Фредёр в последний раз обернулась. И спешно направилась в комнату покойной Люциллы, где ее должен был ждать Леонард.

* * *

Забежав за нужную дверь, Хелена прижалась к ручке спиной и стала осматриваться. Внутри у нее вновь все оборвалось.

Пока она находилась среди гостей, произошедшее в этой комнате успело утратить свою вещественность. Будто все это было частью ее больного кошмара, страх которого не пройдет с наступлением утра. Безысходность и ужас навалились на девушку с новой силой.

Хелена сразу заметила, что в комнате стало гораздо светлее – пока ее не было, Леонард раздобыл еще свечек. Трюмо и полки теперь были совершенно пустыми, а платяной шкаф – будто выпотрошенным. Не окажись девушка здесь ранее, и не поверила бы, что в комнате всего пару часов назад кто‑то жил.

Сам Леонард лежал на кровати, раскинув руки. Одеяло лежало на полу, вновь завернутое в подобие круассана с вытекшей из него вишневой начинкой. Видимо, тело все еще было в нем. Хелена невольно сглотнула.

Услышав, как щелкнула дверь, Леонард вяло приподнял голову.

– Непривычно видеть вас одетой.

Приняв сидячее положение, он оценивающе посмотрел на платье вошедшей, остановившись на расшитой золотом юбке.

– Очередная безвкусица.

– Вам все шутить!

– Я не шучу, уродливое платье, но хотя бы от своих побрякушек избавились. – Он поднялся. – Во всяком случае, с задачей вы справились хорошо. Я спускался на кухню раз пять, но на меня ни разу не обратили внимания. Все вещи этой мадам я вынес подальше отсюда.

Здесь Хелена увидела наконец, что волосы на висках Леонарда были влажными, а сюртук прилегал к телу плотнее обычного. Представив, сколько раз тому пришлось бегать по лестнице, она ощутила вину и неловкость.

– Тортик свой попробовали?

– Нет, мне ничего в горло не лезет.

– Думаю, нам с вами уже вряд ли что‑то останется. – Леонард размял спину. – Что ж, тогда надеюсь, вы любите свою родственницу настолько, чтобы поносить ее на руках.

Месье Гобеле приоткрыл дверь и принялся тушить свечи. Скоро комната захлебнулась во тьме.

– Беритесь же! – Мужчина бесцеремонно взвалил умершую себе на плечо. – Я пойду первым, а вы придерживайте… наверное, с той стороны как раз ноги, я уже не помню.