Смертельные прятки

– Кто знает, Алексей Петрович, может, и пригодятся. Неизвестно, как дело пойдет. Если Хейханен в городе, среди бела дня его в машину не запихнешь и посреди улицы расправу не устроишь.

– Расправа не вариант, Паша. Справедливое возмездие – запомни это. И ребятам скажи, вы не убийцы наемные, вы – исполнители приговора. Предатель Вик только за предательство Рудольфа Абеля смертной казни заслуживает, а вспомни, сколько еще разведчиков-нелегалов он за компанию с Абелем сдал! Михаил Свирин, Виталий Павлов, Александр Коротков – список далеко неполный! Хейханену мало было просто сдать Абеля. Он лично присутствовал при его аресте, участвовал в опознании, а потом еще давал показания в суде. Считаешь, он не заслужил смерти?

– Я ни слова не сказал, товарищ генерал. – Семенов в недоумении смотрел на Шабарова. – Да, я тоже считаю, что подонков и предателей нужно уничтожать. Стирать с лица земли, чтобы нормальным людям легче дышалось. И проблем с этической стороной у меня нет. Уверен, у моих людей задание тоже не вызовет непонимания.

– Вот и славно. Еще вопросы есть?

– Классические. – Семенов улыбнулся, чтобы разрядить обстановку. – Транспорт для передвижения и связь с Центром?

– Связь держать только через связного. Майкл Толлес оставит вам свой адрес. Шифровку отдаете ему через день. В час ночи в понедельник, среду и пятницу он будет передавать сообщение в Москву. До этого с девяти до одиннадцати он будет приезжать к вам и забирать сообщение. В остальные дни и в другое время лучше от встреч воздержаться. К нему на адрес идти только в крайнем случае. Майкл Толлес опытный связной, но слишком мнительный. Предупреждаю заранее, чтобы знал, как с ним обращаться. Шутки по поводу арестов, доносов и прочей ерунды исключить полностью.

– Товарищ генерал, да разве мы когда… – начал было Семенов, но Шабаров его перебил:

– А то я не знаю! Думаешь, сплетни про ваши идиотские выходки до начальства не доходят? Я, майор, высоко сижу, да только уши у меня не заткнуты и глаза видят зорко!

Майор Семенов оправдываться не стал. Он догадывался, о каком случае ведет речь Шабаров, и понимал, что сейчас лучше промолчать. Месяц назад в группе «Дон» появился новый человек. Старший лейтенант Дмитрий Козлов прошел тщательную проверку и был отобран для обучения в разведшколе по особой программе. Три месяца он корпел над учебниками, три месяца заливал соленым потом спортзал, отрабатывая приемы рукопашного боя, три месяца зубрил шифровки и морзянку, а потом попал в настоящую группу. Заданий для отряда не предвиделось, просто у начальства появилась новая идея – отправлять новобранцев в их будущий коллектив, чтобы они, так сказать, вдохнули особого духа «команды избранных».

На радость или на беду Козлов попал именно в группу «Дон». Смешной, несуразный. Возраст солидный, под тридцатник, а выглядит на восемнадцать с хвостиком. А наивный какой! Что ему ни скажи, все за чистую монету принимает. Ну, ребята и не сдержались. К концу первой недели придумали хохму: подослали к Козлову снайпера Генку Рябова. Тот Козлова в сторонку отвел и тихонько спрашивает:

– Слушай, ты список свой уже отдал?

– Какой список? – не понял Козлов.

– Как какой? Тот, что ты для генерал-лейтенанта Сахаровского приготовить должен, – без тени улыбки заявил Рябов.

– Мне об этом ничего не говорили, – растерялся Козлов.

– Как не говорили? Кто у вас за политпросвещение отвечает?

– Майор Волгин.

– О! Ясно. Подставляет тебя Волгин. – Рябов сделал вид, что вести разговор на эту тему у него желание пропало. – Ладно, пойду я.

– Погоди, – остановил его Козлов. – Что все это значит? Как меня может Волгин подставить?

– Да так и может, – будто нехотя объяснил Рябов. – Начальник ПГУ специальную программу разработал. Суть программы в том, чтобы новички, попав в сработавшуюся команду, свежим взглядом присматривались и прислушивались, кто чем дышит, а потом список неблагонадежных на стол начальнику клали. Программа эта на вас обкатывается, сам понимаешь, какая ответственность. Вот я и спрашиваю, составил ты уже список или нет?

– Нет, не составлял, – честно признался Козлов.

– Значит, погоришь. Откажут тебе в назначении.

– Что же делать?

– А я почем знаю? Садись, пиши, потом сдавай, – посоветовал Рябов. – Только не забудь, что это я тебя от провала спас.

– Да что я писать-то буду? Я ведь никаких данных не собирал! – в отчаянии воскликнул Козлов.

– Ладно, помогу, – снизошел Рябов. – Сам когда-то салагой был, помню, как сложно на новом месте.

Он усадил Козлова за стол и начал диктовать:

– Майор Семенов третьего дня выпивал. Перебрал лишнего и дурно отзывался о заместителе начальника управления. Говорил такие вещи, которые лучше не повторять, а то и нас загребут за неблагонадежность. Записал?

– Записал. – Козлов старался вовсю.

– Лейтенант Дубко неделю назад газеты из политуголка на селедку извел, а там, между прочим, статья про генсека. И фотоснимки. Нет бы взять ту, где про американцев написано, так нет, он в передовицу селедочные кишки завернул. Что это, непозволительная рассеянность или злонамеренное оскорбление власти?