Смертельный альянс, или Бой без правил

Назревала стычка. Несмотря на покладистый характер, Птицын был очень амбициозен. Когда стало очевидно, что, вцепившись в Михеева, мы промахнулись, Толя расценил штатную ситуацию, как личное поражение. Это был классический прокол, свойственный начинающим оперативникам и следователям. Версия сама идет тебе в руки и кажется правильной. На ее фоне, ввиду абсолютной прозрачности, подтверждаемой массой косвенных улик, все остальные версии уходят в тень. Когда она утверждается как основная и единственная – пиши пропало. Все поставлено на карту и брошено на поиски черных котов. Когда же все пушистые оказываются не при делах и очень милыми, наступает прозрение. Но драгоценное время безвозвратно упущено. Начинать все вновь нет ни сил, ни особого желания. Дело плавно скатывается на самотек. Оно обрастает формальными запросами следователя и справками об исполнении, приобретает объем и вес и оседает в сейфе следователя до лучших времен, которые могут никогда не наступить. Это и есть глухарь в классическом виде.

Всю эту схему мы все прекрасно знали, и поэтому было очень досадно. Толя тоже понял, что нечего психовать, а надо работать.

– Забыли все, – сказал он. – Давайте по делу. Мы сейчас в очень непростой ситуации оказались. Если проще, то в жопе. С Котовым говорить стало сложно. После общения с Пятницким, Палыч стал дергаться. Не могу припомнить его таким. И вообще сейчас вся группа под колпаком, особенно после убийства Ковалевского. Поэтому давайте реальные версии. Мне сегодня вечером ехать на доклад.

Я его словам не очень удивился. Раньше совещания у шефа проходили весьма демократично, что отличало наш отдел от других подразделений. Теперь обстановка в корне изменилась. Это была политика высшего руководства. Она заключалась в следующем. Назначенный на днях начальником Главка полковник Пятницкий, пользуясь неограниченной поддержкой министра внутренних дел (бывшим сослуживцем), стал строить всех по своему ранжиру. Он никогда не работал в оперативных службах, не знал и не хотел знать специфики оперативной работы. Сейчас все было заточено на армейский манер. Подход к начальнику, доклад и отход – вон из органов. При этом не брались в расчет опыт прошлой работы, звания и регалии. Эта операция против своих же сотрудников получила пафосное наименование: «ЧИСТЫЕ РУКИ». В результате проведенной зачистки из наших рядов оперативно и под любым предлогом были выдворены уважаемые и опытные сотрудники, провинившиеся когда-то по мелочам. Эти данные с редкостным рвением и злорадством представляло наверх управление кадров.

Были и исключения. Взять того же Махно. Вот ему никакие передвижки не угрожали. Он был модно и дорого одет. Никогда не перерабатывал, поэтому всегда выглядел свежо. Имел нужные связи. Вообще начальник Главка был не чужд жизненных благ. Вращаясь среди успешных людей: банкиров и прочих светлых личностей (его жена была членом совета директоров известного банка), он не мог себе представить опера небритым и слегка уставшим после двух суток непрерывной работы. «Этих гопников я на службе не потерплю!», – любил повторять он на совещаниях. В пример ставил Махно, как достойного подражания, современного сотрудника органов внутренних дел. Короче, все руководители приняли выжидательную стойку. Никто не хотел стать крайним и козлом отпущения. Честно говоря, мне на эти новые веяния было наплевать, но Птицын искренне переживал.

– Выход есть, – повторил я. – Считаю, что к боссу нас приведет Колобов.

– Ты что его на волю отпустишь? – спросил Воробей.

– Нет, тут другой вариант, – сказал я. – Блондин служил в Чечне. Потом был комиссован. Правильно? Вот за этот момент надо уцепиться. Почему он в петлю добровольно влез? Кто и что за этим стоит? Почему они не могли познакомиться именно там? Михеева, разумеется, в счет не берем, хотя, исключить никого нельзя. Может, через посредников все было?

– И что? – спросил Птицын.

– Надо ехать туда и на месте с каждым разбираться индивидуально.

– А без командировки не обойтись? – Воробей сморщился. – Доказывать Палычу придется. Сам знаешь, какая обстановка.

– Да Палыч с радостью подпишет, – заверил я. – От него каждый день доклада требуют, а это новое направление. Тем более, на месте легче подноготную каждого выяснить. Пока запросы будем делать, время уйдет.

– Решено, – сказал Толя. – Муха, ты на юг за компанию с Жорой смотаться желаешь?

– Всегда готов! Там тепло, – ответил Игорь.

– Собирайтесь, – вздохнул Воробей и снял телефонную трубку.

* * *

Воробей утряс все вопросы. Мы с Мухой получили командировочные удостоверения и суточные деньги. Котов через заместителя начальника управления Ильина договорился с военными летчиками. Ближайший борт в нужном нам направлении улетал с аэродрома города Пушкина завтра в девять утра.

Нас прямо к трапу доставил Леха Перцев – водитель шефа. Побыл с нами совсем недолго, пожелал удачного полета и умчался.

Я посмотрел на Игоря. Он, как и я, был в камуфлированной форме. Через его плечо был перекинут ремень автомата, который он непрестанно поправлял.