Смертельный азарт

— Ага! Ты все-о… все-о-о знаешь! И ты меня тогда с этой телкой познакомил… Для меня такая красота бабская была впервой… Я таких только в кино видел… Может быть, только через полгода догадался, что ты ей, телке этой, денег дал, чтоб она со мной спала. Но я с того ресторана, после той телки, почуял, что и я, Корвет- Омлет, могу жить как человек… В лагерях мне кликуху дали — Омлет. Но теперь уж некому так звать… И не будут звать. Потому что теперь я всю жизнь насквозь прочувствовал.

— Как ты получил протоколы экспертизы?

— Дали в руки подержать. Деньги, Илюха… За деньги Христа продали, а ты — про-то-ок-олы!.. Тьфу!

— Жаль, что ты пьян, — огорченно покачал головой Илья. — Хоть и уважительный повод имел надраться, но жаль. Я намечал сегодня ночью одно дело.

— Я надратый? — с гонором упившегося в лоскуты человека вскочил Корвет с дивана. — Я никогда не бываю пьян!.. Нет, бываю… но потом — блюю, два литра воды в брюхо, душ, горячего молока пол-литра, пососать лимон и могу таблицу умножения вспомнить… Если очень постараюсь.

Пошатнувшись, он прошел к небольшому пульту управления, щелкнул тумблером, и вспыхнувшие по углам стоянки прожектора осветили всю площадку с автомобилями. Затем он рванул рычаг на пульте и заорал дико:

— Волкодавы — вперед!

Илья глянул вниз. Лязгнули запоры в решетке вольеров, дверцы пошли вверх, и четыре вылощенных, блестящих добермана мощными прыжками выскочили на площадку.

— А если кто-нибудь внизу есть? — испуганно спросила Римма.

— Р-разорвут в клочки! — с беспечностью пьяного идиота заржал Корвет. — Я их как крокодилов воспитал! Челюсти, как у экскаватора, хрясь — и руку оторвут! Боевая порода!

На лестнице послышался топот сапог, и перепуганный охранник стоянки вбежал в кабинет.

— Корвет Васильевич, это вы кобелей выпустили?! Хорошо, я поблизости от лестницы стоял, ведь в мочало бы меня изжевали, нельзя так, Корвет Васильевич.

— Пшел вон, трус поганый! — заорал Корвет. — Сиди внизу, пока я здесь с белыми людьми разговариваю!

Охранник укоризненно покачал головой, но исчез без возражений.

— Сейчас одиннадцатый час, — взглянул на часы Илья. — Если ты проведешь свои отрезвительные процедуры, то, допустим, через час ты способен будешь вспомнить, как тебя зовут?

— Александр Булатович Корвет!.. Этот дурак со страху меня «Васильевичем» обозвал… Полчаса — и я в строю!.. Хотя… Хотя на кой хрен это надо?

— Будем выдергивать Спартака Дубина.

— А ты знаешь, где он кукует?

— Нет, но до полуночи узнаем. Иди, делай свои процедуры. Может быть, нам предстоит тяжелая ночь.

— Слушаюсь, мой генерал! — Корвет отдал честь на французский манер (ладонью правой руки наружу), зашатался, попытался удержать равновесие и, падая, плечом выбил дверь. Но по лестнице, судя по звуку, спустился на ногах, а не скатился.

Самое забавное, что через сорок минут он действительно вернулся во вполне приемлемом состоянии. Во всяком случае, когда ему предложили сложить в уме 239 и 187 — результат выдал с погрешностью в одну единицу — 427 вместо 426.

— К прохождению службы годен, — вынужден был признать Илья. — Поехали. Ты, Римма, на сегодня свободна.

Римма умела возражать круто, так что сразу убедительных аргументов и не подберешь.

— Ах вот как? Прогоняете? Сами удовольствия получать, а меня побоку? Хорошо, пойду на панель, подхвачу сифилис или того хуже — СПИД и посмотрю, каковы вы у меня через недельку-другую оба будете! Все свои деньги на врачей потратите! Сейчас каждый хороший укол в задницу чуть не миллион стоит!

— Римма! — обозлился Илья. — Там дело может кончиться поножовщиной, а то и стрельбой! Ты что, не можешь жить без поисков приключений на свою сириусскую задницу?

— У нас на Сириусе, — сказала она, томно поглядев сквозь стекло на небо, — я охотилась на бронтохида.

— На кого?! — взвыл Илья.

— Бронтохида. Это вроде помеси слона и гориллы. Я брала его голыми руками.

— Голыми ногами — это я еще поверю, — буркнул Илья и пошел к выходу.

Собственно говоря, пара лишних рук (или ног) в эту ночь могут и не помешать, потому что в будущих действиях своих он имел лишь грубо очерченный план — без конкретных деталей. Да и сам план был зыбок, имея лишь единственную четкую конечную цель — выдернуть Спартака.

Они втроем спустились по лестнице на площадку и тут же увидели, что между машин на них летят четыре гибких тени — только сверкают клыки и стальные ошейники на гладких шеях. Доберманы молча шли в смертельную атаку.

— Стоять! — рявкнул Корвет, и псы врылись лапами в землю, прокатившись на задах добрый метр. Натренированное зверье покорялось только Корвету да еще старику-кормильцу, который давал им пожрать два раза в сутки и был профессиональным кинологом.

— Едем на моей «альфа-ромео»? — спросил Корвет.

— Нет, слишком приметная, на моей. А ты сходи и принеси из «альфы» штуцер.

Корвет кликнул собак и исчез во тьме площадки. Илья с Риммой вышли за ворота, и она спросила:

— Ты видел, как я остановила этих бешеных псов?

— По-моему, это Корвет на них гаркнул.

— Вот уж нет, они его команды и не услышали. Это я их остановила телепатическим приказом.