Смертельный дар

Может быть. Но в настоящее время она, вероятно, жила не так уж плохо. Все пакеты с покупками в ее руках были из самых дорогих магазинов.

— Значит, в больницу, — сказала Каэр.

Зак полагал, что часы посещений давно прошли, но им никто не задавал вопросов.

Каэр всего лишь поздоровалась с охранником, который уставился на нее, слабо улыбнулся, а потом без единого слова протеста наблюдал, как они подходят к лифту.

С такой же легкостью они миновали и сестринский пост и дошли по тихому вестибюлю до палаты Шона. Как только они приблизились к двери, из тени выступила фигура. Это был санитар. Высокий, с накачанными мышцами и грубым лицом, на котором отпечатались следы его нелегкой жизни.

— Флинн? — спросил мужчина.

— Трэвис?

— Ага.

Зак представил Каэр, но Уилл Трэвис улыбнулся и сказал:

— Конечно. Я видел мисс Кавано с мистером О’Райли.

Он взял Каэр за руку и, казалось, не желал отпускать. Она была вежлива, но решительно отдернула свою ладонь.

— Вечер прошел тихо? — спросил Зак.

— Да. — Мужчина не сводил с Каэр глаз.

— Миссис О’Райли была в палате?

— Была. Пришла примерно полтора часа назад и очень смутилась, когда узнала, что я друг вашего брата и у меня есть указание не оставлять мистера О’Райли одного ни на минуту. Но в конце концов она смирилась. В десять часов Шону дали лекарства. В том числе мягкое успокоительное. Просто для того, чтобы он как следует отдохнул ночью. И с тех самых пор я наблюдаю за ним.

— Хорошо, — вдруг сказала Каэр. — Теперь я останусь с ним.

— Мы останемся, — поправил Зак.

Каэр нахмурилась:

— У вас есть милая комнатка в отеле, а вы сами нуждаетесь в отдыхе.

— Я могу спать где угодно.

— Ни один из вас не останется здесь, — возразил Уилл Трэвис. — Эйдан — мой добрый друг и сослужил мне хорошую службу, когда я в этом нуждался. Для меня не проблема остаться здесь на всю ночь, как мы и планировали заранее.

— Благодарю вас, Уилл. Но мы оба останемся здесь. — Зак произнес эти слова решительно и твердо.

Жадно поглощая глазами Каэр, Трэвис сказал:

— Я буду рядом с палатой всю ночь. Если что-то понадобится, просто позовите меня.

— Непременно. Спасибо, — заверил его Зак.

Он не знал, почему так зациклился на идее остаться здесь вместе с Каэр. До этого он преспокойно покинул больницу, доверяя словам Эйдана о том, что Уилл Трэвис был очень надежным человеком и прекрасно справлялся со своими обязанностями.

В комнате было кресло с откидной спинкой, и Зак настоял, чтобы в нем устроилась Каэр. Он сам предпочел обычный стул, который поставил к дальней стене. Темнота палаты, приглушенный свет, струившийся из холла, и тихое жужжание отопительной системы окутывали, словно покрывалом. Зак старался не закрывать глаза, но они попросту слипались. Он задремал. Спал чутко, сознавая, что должен немедленно отреагировать, если произойдет что-то экстраординарное.

Он не был уверен, что Каэр спит в то мгновение, когда его самого уже окончательно сморил сон. Зака не покидало ощущение, что ее гипнотические синие глаза оставались открытыми в этом полумраке.

Брайди показалось, что в последние несколько дней ей стали чаще сниться сны. Красочные и настолько реальные, как фильмы с изображением очень высокого качества, которые так любил брать напрокат Шон.

Уже почти рассвело. И она знала, что спит. Так же, как знала, что в Ирландии сейчас около полудня. Шон должно быть, уже на пути домой и вечером будет здесь. С ним рядом Зак, и она знала, что он позаботится о том, чтобы все было в порядке.

Она думала об этом во сне, и сновидения неизбежно возвращали женщину на далеко простиравшиеся зеленые холмы и лощины Ирландии.

Все было как наяву. И эта нежная трава под ногами, влажная от росы. И воздух… Воздух, в котором была какая-то особая сладость… Она бежала по траве. Она снова стала молодой и красивой.

Она снова видела впереди домик. И мужчину, стоявшего перед ним.

Эдди.

Она бросилась бежать ему навстречу. Встревоженная и обеспокоенная.

И тем не менее, приближаясь к нему, замедлила бег.

Потому что морщины, оставленные на его лице беспощадным временем, и выражение усталости, казалось бы, поблекли, пропали. Он был так же молод, как она сама. Эдди был ей как сын. Наравне с Шоном. Брайди никогда не имела ни собственных детей, ни даже мужа. Но Шон был ее родной кровью. А Эдди стал частью семьи. Он, подобно другу, страстно увлекался историей и поисками сокровищ, самых настоящих сокровищ: золотых монет и давно утраченных драгоценностей. Знания и открытия — вот что его манило. Брайди любила выходить в море со своими мальчиками. Она их называла не иначе как «мои мальчики». Они оба были безрассудными. В некотором смысле. Отваживались выходить в море, несмотря на воющий ветер и штормы. Но они любили его. Возможно больше, чем были способны любить женщину. Хотя Шон женился дважды, Эдди ни разу не связывал свою жизнь ни с одной женщиной.

— Брайди! — Эдди помахал ей рукой.