Смертельный эликсир

Франсуа бегал по комнате, измеряя длину стен и записывая все это на листе бумаги. Затем еще полчаса колдовал над планом комнаты и в результате вышел к тетушкиному кофе довольный проделанной работой. По его мнению, это было первым плодотворным действием с тех пор, как он покинул Париж.

Нужно быть бдительным. Время улетает, как будто его проглатывает какая-то страшная сущность. Безвозвратно уплывает через широко раскрытые челюсти безделья и человеческой лени. Франсуа считал себя ленивым. Если быть честным, он не задействовал и десятой доли своих способностей для достижения цели. Не то чтобы он считал это ненужным, ему просто было лень усердно трудиться. Хотя нельзя сказать, что он этого не делал. Но как-то так получалось, что он больше трудился на благо других. Если бы он прилагал такие же усилия, работая на себя, то уже разбогател бы и озолотился. Эта нехитрая мысль давно пришла ему в голову, но именно сейчас, когда время было проведено так плодотворно, он дал себе слово каждый день делать что-нибудь для себя. Не для тетушки, не для кого-либо еще, а для себя.

С этой почти радостной мыслью он уселся за красиво сервированный стол, на котором стояли фарфоровые чашки, кофейник, кувшинчик со сливками, а на тарелке возвышалась гора горячих булочек, только что вынутых тетушкой из печи.

Франсуа взял в руку булочку и, прежде чем откусить от нее, понюхал. Боже, какой аромат… Что же тетушка кладет туда в качестве ароматизатора? Ваниль? Да, без сомнения. Корицу? Тоже да. Но что еще? Франсуа взял чашечку и налил в нее не кофе, а чистых сливок, которые густой молочной рекой скользнули вглубь чашки и слились с белым фарфором. Франсуа откусил от булочки и запил сливками. Боже, какое наслаждение… Он вспомнил, как в Париже, наспех выпивая плохой кофе в дешевом кафе, давал себе слово отвести душу у тетушки на сдобе и молоке. Этот час настал.

Стоит ли беспокоиться о каких-то результатах исследования, если у него все есть? Может быть, забросить науку и заняться медицинской практикой? К нему пойдут. Он же видел, как местное общество реагировало на его появление. Скучающие матроны пойдут на прием, если рассказать о себе как о специалисте в области женской психологии и физиологии. Об этом нужно подумать и посоветоваться с тетушкой.

Франсуа не заметил, как выпил все сливки из кувшинчика и опустошил тарелку с булочками. Такими темпами он весьма скоро не обнаружит у себя талии.

Мадам Лаке вплыла в комнату, где пил сливки ее племянник, и ее лицо расцвело в счастливой улыбке. Милый, дорогой Франсуа, в голубой рубашке и бежевых брюках, закинув ногу на ногу, сидел в кресле ее покойного мужа перед столом, который был полностью опустошен. Как она любила, когда мужчины хорошо ели! Она считала это очень мужским вариантом удовлетворения естественных потребностей и всегда поощряла такой тип пищевого поведения. Мужчины, которые плохо ели, для нее просто не существовали.

– О, мой дорогой Франсуа! – пролепетала она, приблизившись к племяннику. – Я вижу в твоих глазах блаженство. Это блаженство от пищи. Поверь мне, женитьба на хорошенькой девушке увеличит это блаженство многократно. Ведь хорошая жена, хороший дом, дети, способствуют тому, что в нашем обществе мужчина занимает высокое положение и радуется жизни во всех ее проявлениях. Как правило, эти проявления весьма и весьма полезны для мужчины твоего возраста и статуса.

Франсуа действительно блаженствовал. Тепло сытости разлилось по всему телу, в мягком кресле под вечер его потянуло в сон. Тетушка заметила это и принесла стеганый плед, которым и укрыла племянника, подоткнув концы под плечи и ноги. Франсуа оказался в теплом коконе, от которого пахло сдобой.

– А почему от пледа пахнет ванилью? – спросил он, уже почти засыпая.

– А потому, что им я укрываю тесто, чтобы оно лучше подошло, – сказала тетушка и погладила племянника по непокорным волосам, совсем как в детстве.

Франсуа еще подумал, как легко находятся ответы на самые каверзные вопросы, стоит только правильно их сформулировать. Или вообще задать…

Ему приснился странный сон. Он в болоте ловит лягушек. Лягушки такие большие, что он еле удерживает их в руках. По весу совсем как куры. Приходится каждую засовывать в отдельное ведро. А затем он начал их препарировать. Помнится, и в университете он не очень любил это делать. Во сне Франсуа чувствовал, как трепыхается в руке сердце лягушки, как сокращаются лапки у препарируемой особи, какой рыбный запах стоит рядом со столиком, на котором он это делает.

Запах действительно был удушающий, причем настолько, что Франсуа проснулся. Было утро. Сколько же он спал? Франсуа посмотрел на часы и понял, что он проспал в кресле больше двенадцати часов. В доме было тихо, только внизу, в кухне, раздавались голоса и слышался звон ножей. Погода испортилась. Накрапывал дождик.