Смертельный груз

– На вокзале Чаринг-Кросс меня встретил Боншоз. Ему не терпелось узнать, как у меня все сложилось. Мы поехали к нему на квартиру, где я сообщил новости. Сказал, что вручу ему необходимые шестьсот фунтов, но только при условии полного разрыва с дружками, вовлекавшими его в азартные игры. Он заверил меня, что окончательный разрыв с ними уже состоялся, и я передал ему деньги. Затем мы зашли в «Савой», а после достаточно раннего ужина я его покинул, отправившись к себе в усадьбу.

– В котором часу?

– Около половины девятого.

– Как вы добирались до дома?

– Я взял такси.

– Откуда?

– Машину вызвал для меня портье «Савоя».

– Что было дальше?

– Я получил совершенно поразившее меня письмо…

И Феликс поведал адвокату об отпечатанном на машинке письме, подписанном Ле Готье, и о том, что происходило далее: его приготовления к получению бочки, визит на пристань Святой Екатерины, беседы с клерком по фамилии Броутон и с управляющим портовой конторой, хитроумная проделка с получением чистого бланка пароходства, сфабрикование записки для Харкнесса, перевозка бочки в «Сен-Мало», визит к доктору Мартину, ночной разговор с Бернли, исчезновение бочки, ее обнаружение и вскрытие, в ходе которого была сделана ужасающая находка.

– Вот и все, мистер Клиффорд, – подвел итог он, – что мне известно об этом деле до последней детали, хотите верьте, хотите нет.

– Пока меня радует только одно: ясность вашего изложения этой истории, – заметил адвокат. – А теперь дайте мне возможность подумать, о чем еще я должен вас расспросить.

И он принялся медленно просматривать толстую кипу листов, которые успел исписать за это время.

– Первое, что мне необходимо установить, – заговорил он после продолжительного молчания, – это характер ваших отношений с мадам Буарак, степень вашей близости. Вы можете сказать, сколько раз встречались с ней после ее замужества?

Феликс взял паузу на раздумья.

– Раз шесть, как мне кажется. Или, возможно, даже больше – восемь, девять. Но точно не более девяти.

– Если не считать вечера званого ужина, ее муж присутствовал при всех таких встречах?

– Не при всех. По меньшей мере дважды я заставал ее одну.

– Простите за бестактный вопрос, но вам придется ответить на него со всей откровенностью. Имели ли место случаи проявления вами взаимных нежных чувств или моменты интимной близости?

– Абсолютно ничего подобного и близко не было! Могу с чистой совестью заявить, что наедине мы не совершали подобных поступков и не вели разговоров, которые не предназначались бы для глаз и ушей мсье Буарака.

Клиффорд снова взял время на раздумья.

– А теперь мне бы хотелось услышать от вас самый подробный отчет о том, как вы провели время, после ужина с Боншозом в воскресенье вечером по прибытии из Парижа и до понедельника следующей недели, когда получили бочку на пристани Святой Екатерины.

– Нет ничего легче. Распрощавшись с Боншозом, я, как уже упоминал, поехал в «Сен-Мало», куда прибыл около половины десятого. Моя экономка ушла в отпуск, а потому я сразу же дошел до деревни, где нанял приходящую работницу, которая могла бы готовить мне завтрак. Эта женщина уже однажды исполняла обязанности моей домработницы. Я взял на работе недельный отпуск, и каждый мой день проходил совершенно единообразно. Просыпаясь в половине восьмого, я завтракал, а потом поднимался в мастерскую, чтобы писать картину. Прислуга после завтрака уходила домой, и обед я готовил сам. Остаток дня продолжал заниматься живописью, а вечером уезжал в Лондон, чтобы поужинать и иногда сходить в театр. Домой, как правило, возвращался между одиннадцатью и полуночью. Но вот в субботу работать над картиной мне не пришлось. Я отправился в город, чтобы организовать получение бочки.

– Значит, в десять часов утра в среду вы предавались творчеству у себя в мастерской?

– Да, но почему вы так особо выделяете этот день и час?

– Узнаете немного позже. Лучше скажите, вы можете как-то подтвердить сказанное? К вам в мастерскую кто-нибудь заходил и видел вас за работой?

– Боюсь, что нет.

– А временная домработница? Между прочим, как ее зовут?

– Миссис Бриджет Мерфи. Но она едва ли что-то знает о моем местонахождении. Понимаете, мы практически друг с другом не виделись. Когда утром я спускался из спальни, готовый завтрак ждал меня на столе. Потом я сразу отправлялся в мастерскую. Даже не представляю, в котором часу она уходила домой, но, по всей видимости, очень рано.

– Когда вы обычно завтракали?

– Почти всегда около восьми, но я, знаете ли, не слишком пунктуален в мелочах.

– Помните ли вы и можете ли подтвердить, в котором часу завтракали в упомянутую среду?

Феликса вопрос явно озадачил.

– Нет, – ответил он. – Не думаю, что смогу. То утро для меня ничем не отличалось от любого другого.

– Но это очень важно. Может, миссис Мерфи что-нибудь вспомнит?

– Возможно, но крайне сомнительно.

– И больше нет никого, к кому можно обратиться за подтверждением? К вам никто не приходил? Ну хотя бы обычный торговый агент?

– Никто. Пару раз в дверь звонили, но я не потрудился спуститься, чтобы открыть. В гости никого не ждал и решил не отвлекаться от работы.