Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

— Глухо как в танке, — вздохнул Женька. — Бабы умом явно не блещут, одна сокрушалась, что крем ночной дома забыла, а он ей капец как нужен сейчас почему-то, другая — та, что брюнетка — все время ныла, что телефончик оставила в номере. Это главная их беда, больше проблем в мире вообще не существует. Двух слов связать не могут. Да и с нравственностью, как я заметил, имеются небольшие проблемы, но вроде не убийцы.

— Арсений, — перенял эстафетную палочку Александр, — неподдельно горюет по сгоревшему другу. Звонит в больницу чуть ли не каждый час. Напился с горя, — кивнул он в сторону анимешника. Тот шел вперед на заплетающихся ногах и глупо хихикал. С двух сторон его поддерживали девушки. — Пьяные редко умеют держать себя в руках, тайны так и просачиваются. Но я ничего добиться не смог. Или я ему не понравился настолько, чтобы признаваться в злодеяниях, или он нормальный пацан. — Подумал и добавил: — Хоть и мажор.

— Не будь расистом, — сморщилась я. Мне самой уже начала нравиться Люська. Не виноваты же они в том, что родились в таких семьях.

— У тебя-то как? — поинтересовался Сашка, наверно, в отместку.

Я в двух словах передала.

— То есть у Ждановой тоже никого на примете?

— Угу.

Дальше мы шли молча. Новая остановка случилась возле… вот угадайте! А, ну ладно, мучить не буду — у проруби. Серьезно? Ну что ж, настоящие русские развлечения. Мажоры прорубей точно ранее нигде не наблюдали. Как и гуслей с балалайками.

— Ловись рыбка большая и маленькая? — пошутил Борис.

— Не надо меня ловить! — отбил шутку врач, одетый, напомню, в гигантскую рыбу. Большие руки-плавники зашевелились в отрицающем жесте.

Все засмеялись.

— На дне проруби лежит большой-пребольшой камень, — начала рассказывать сказку Елена — с соответствующей интонацией. — К камню приделана длинная-предлинная веревка. На конце веревки той прикреплен яркий-преяркий шарик. В шарике том — приз. Кто шарик тот достанет, на землю-матушку вынесет, тот и победил!

— Ну нет! — протянули девушки — почти все, я в том числе.

Некоторые мужчины, на удивление, начали раздеваться.

— Господи-боже, — возмутилась я. — Они замерзнут и умрут. — «И преступнику ничего не надо будет делать», — чуть не ляпнула я вдогонку, но вовремя прикусила язык.

— Ничего, доктор имеется, полечит, — хмыкнул Сашка, который, однако, тоже не собирался никуда лезть.

— Доктор тоже костюмчик скидывает, видел?!

Валентин, оставшийся уже в одних черных плавках, подмигнул мне весело, услышав.

— Катерина, не переживай! Я морж с пятнадцатилетним стажем! Я себя так вылечил от хронического вазомоторного ринита и всем пациентам советую! Таблетки, уколы и процедуры — это, конечно, хорошо, но закалку и спорт никто, знаете ли, не отменял! В здоровом теле здоровый дух! — И он опять мне подмигнул. Ну и ну.

Когда он, перекрестившись, скрылся под водой, Женька повернулся ко мне:

— Что у тебя с этим доктором? Он к тебе явно неравнодушен!

Я просто пожала плечами.

— Его можно понять, — улыбнулся Сашка, затем почему-то покраснел. Никто же за язык не тянул его! Хотя прогулка длилась уже час, и у многих играл на щеках легкий румянец, так что, может, я просто раньше красноту его лица не замечала. Фонари и гирлянды были расположены на разном расстоянии друг от друга, и в каких-то местах тропы было светлее, а в каких-то темнее. Возможно, так было задумано. А над прорубью было очень светло. Рядом даже стояли большие переносные прожекторы.

Женька бросил на приятеля недовольный, как мне показалось, взгляд и приобнял меня.

— Не замерзла? Почему опять без перчаток?

Внезапная забота, проявленная моим парнем, приятным теплом разлилась по моему сердцу. Я улыбнулась.

— Они в кармане. Если что, надену.

Затем до меня дошло, что обнимал он меня скорее из собственнических побуждений, а не самаритянских или романтических. Настроение снова упало. Я сделала шаг вперед, якобы чтобы лучше видеть купающихся, на самом деле — чтобы избавиться от руки на моей талии.

Радостные повизгивания громко разлетались по округе. Кто-то в очередной раз вынырнул, и я пожалела, что приблизилась — на меня полетели брызги. Такие вещи при минусовой температуре отнюдь не радуют.

Сильные руки обхватили меня за плечи и потянули назад.

— Намокнешь, — сказал Женька в мое ухо. — Стой подальше от них.

— Ну что? — спросил кто-то из толпы вынырнувшего. Тот отрицательно покачал головой и вылез с поверженным видом.

Потом показалась еще одна макушка. Этот был тоже без шарика.

— Все? Никто? — подбадривали работники турбазы. — Ну, давайте же! Шарик неглубоко!

— А где доктор? — спросил кто-то в толпе.

У меня сперло дыхание. В ушах раздался какой-то непонятный писк. С давлением проблемы? Вроде раньше не было. Видимо, от стресса. Неприятные мысли червями копошились в моей голове, буря себе новые пути через мой мозг.

— Рыба! — выкрикнула я в пространство, не в силах держать это в себе.

— Что — рыба? — переспросил Сашка. Логинов сообразил быстрее и кинулся к проруби.