Смертельный и чудесный карнавал. Сборник

— Но он уехал ненадолго! В таких случаях не отдает! Клянусь! Хоть обыщите!

Я задумалась: тетя была больная на голову, это стало видно по первой части мероприятия, но настолько ли она больна, чтобы из любви к искусству не отдавать ключ бандитам и подвернуть риску не только себя, но и окружающих? Скорее всего, она не врет.

Лидер решил так же, оказавшись не глупее меня, поэтому взял у нее из кармана телефон и сунул под нос:

— Звони!

В это время трое других мужиков в черных масках ходили между нами и собирали наши телефоны.

— Твоя подруга? — рявкнул один из них, взяв мой дешевый смартфон и тыча пальцем в Таню. Я кивнула. — Достань! Не то я достану…

Остальные противно хмыкнули, из чего я заключила, что шутка была пошлой и лучше им не перечить. Я подползла к Татьяне и достала у нее из сумочки смартфон. Заодно потрепала ее за плечо, но этого оказалось мало, чтобы привести коллегу в чувство.

— Пожалей подругу, — посоветовал другой мужик, забирая сотовый. — Лучше так.

Немного поразмыслив, я кивнула, после чего третьего парня окрестила для себя Философом (а всего их насчитывалось пятеро).

Вожак и Свирепый тем временем продолжали нависать над замдиректора, контролируя каждое ее слово. Они заставили ее под выдуманным предлогом срочно заманить уехавшего мужчину обратно.

— Если он догадается и вызовет ментов, вам всем крышка! — заявил Свирепый. — Поняла, курица? А ты умрешь последней, медленно и мучительно.

Женщина кивала и плакала. Когда этот злобный хмырь отвернулся, Главарь положил руку ей на плечо, типа утешил. Лучше бы вернулся в прошлое и отменил налет! Разыгрывает из себя джентльмена!

Я раздраженно фыркнула в ответ на свои мысли, от ушей Злобного это не укрылось, и он снова рявкнул:

— Не нравится что-то?

Я посчитала за благо промолчать.

* * *

Директор приехал минут через тридцать-сорок. Или так показалось из-за стресса и неудобной позы? Минуты тянулись до ужаса медленно, так что клясться не стану, может, минуло всего лишь четверть часа. Он так же, как и другие, на время лишился дара речи, когда вооруженные люди грубо схватили его и приволокли к пульту отключения сигнализации. Директор было заупрямился, начал врать, что у него нет ключа, а сам глазами выискивал то ли камеру на стене, то ли охранника. Когда наткнулся на него, лежащего у стены без сознания, от ужаса вздрогнул.

— Слышь, — начал Свирепый, — или ты отключаешь сигнализацию центральной витрины, или… — поднял он пистолет вверх и снял его с предохранителя, — я буду убивать посетителей, пока не сделаешь это.

Я сперва удивилась: почему бы им просто его не обыскать? Но затем заприметила на пульте цифровое табло, как на домофоне. Видимо, помимо физического ключа, нужен еще и код.

Дальше мои мысли вынужденно прервались, потому что террорист продолжил:

— А начну я вот с нее. — И подошел к Таньке, которая все так же лежала без сознания, нацелившись ей в голову.

— Нет! — выкрикнула я и рванула вперед. В ту секунду мыслей не было, зато они появились позже: «Куда лезешь, идиотка? Хотела же слиться с толпой!»

С Таней мы были не то чтобы очень дружны, я ее и подругой-то называла только в припадке сердечности, а чаще просто приятельницей или бывшей одноклассницей, кем она, по сути, и являлась, но мой внутренний моральный стержень не позволял мне равнодушно взирать на то, как ее убивают. Кроме меня, ей никто сейчас не поможет.

Закрывая тело товарки собой, я возмущенно заявила:

— Как так можно — стрелять в человека, который мало того что без оружия, так еще и без сознания?! Это чтобы в глаза не пришлось смотреть, да? Так легче?

— Ты что, меня трусом назвала?! — взревел Злобный и перевел дуло пистолета уже на меня.

Я икнула и наконец замолчала. Но молчать-то нужно было раньше…

— Стойте! — взмолился директор. — Вот ключ! Код 2561. Не надо никого убивать!

— Так бы сразу, — обрадовался Лидер, но его соратник и не думал униматься.

— Это ничего не значит. Ее нужно проучить. — И замахнулся.

Не знаю, почему я не зажмурилась, вероятно, от шока, но это позволило мне увидеть, как всего за полторы секунды Вожак сократил расстояние между нами и перехватил руку Свирепого.

— Нет. — Он сказал это тихо и безэмоционально, но в тишине зала эти слова прозвучали как раскат грома.

— Пусть знает свое место! — рявкнул тот и получил по зубам. После этого Вожак нацелил пистолет уже на него.

— Еще раз подойдешь к ней, и ее лицо — последнее, что ты увидишь.

В тот момент его голос показался мне божественным (самоуверенный и вместе с тем нежный баритон), его тело — еще более привлекательным, чем до этого, а запах… Древесный и немного сладкий… Я всегда буду его помнить. Оно и понятно — мужик спас меня от больших неприятностей. И в то же время я понимала, что все они сволочи. Но все-таки приятно, что кто-то меньшая сволочь.

Татьяна наконец зашевелилась. Прав был Философ, ей пришлось лучше, чем мне.

— Уже на работу? — с досадой пробубнила она, открывая глаза, затем сфокусировала взгляд на мне, а после — на захватчиках. — А-а-а! — завизжала.

— Заткнись! — рыкнул Свирепый. На меня наложили вето, но на Татьяне можно было отыграться.