Смертельный яд

— В интересах нашей клиентки, — сказал он, — мы должны рассматривать самый дурной оборот событий, чтобы предусмотреть те шаги, которые может предпринять обвинение. Я повторяю, милорд: вы поступили опрометчиво.

— Послушайте! — проговорил Вимси энергично, — я не добиваюсь вердикта «невиновна за отсутствием доказательств». На карту поставлены честь и счастье мисс Вэйн. Ее могут объявить виновной или освободить из-за каких-то сомнений. Я же хочу, чтобы она была полностью оправдана, и чтобы вина была возложена на того, кто этого заслуживает. Я не хочу, чтобы тут осталась хотя бы тень сомнения.

— Это в высшей степени желательно, милорд, — согласился его собеседник, — но позвольте мне вам запомнить, что вопрос стоит не только о чести или счастье, а о том, чтобы спасти шею мисс Вэйн от виселицы.

— А я говорю, — сказал Вимси, — что ей лучше быть повешенной, чем остаться жить, если все будут считать ее убийцей, которая осталась жива по чистой случайности.

— Да неужели? — изумился мистер Крофтс. — Боюсь, что защита не может принять такой точки зрения. Могу ли я спросить, придерживается ли ее сама мисс Вэйн?

— Не удивлюсь, если придерживается, — ответил Вимси. — Но она не виновата, и я, черт подери, обязательно заставлю вас в это поверить!

— Превосходно, превосходно! — любезно проговорил мистер Крофтс. — Я буду этому только рад. Но должен повторить, что, по моему скромному убеждению, вашей светлости не следовало бы чересчур откровенничать со старшим инспектором Паркером.

Все еще кипя от гнева после этого разговора, Вимси вошел в контору мистера Эркерта на Бедфорд-роу. Старший клерк его не забыл и приветствовал со всем почтением, подобающим столь высокому и заранее договорившемуся о визите гостю. Он нижайше попросил его светлость на минутку присесть и исчез в кабинете.

Как только дверь за клерком закрылась, машинистка с волевым и довольно неженственным лицом подняла взгляд от своей машинки и отрывисто кивнула лорду Питеру. Вимси узнал в ней одну из сотрудниц «Курятника» и мысленно пообещал себе выразить благодарность миссис Климпсон за быстрые и результативные действия. Ни единого слова, однако, не было произнесено, и через несколько мгновений старший клерк вернулся и нижайше попросил лорда Питера войти.

Норман Эркерт встал из-за стола и по-дружески протянул руку, чтобы приветствовать своего посетителя. Вимси уже видел его на судебных заседаниях и обратил внимание на его костюм от дорогого портного, густые темные волосы, манеру держаться — он оставлял впечатление энергичного делового респектабельного человека. Теперь, увидев мистера Эркерта вблизи, он отметил, что тот выглядит старше, чем казалось издали. Лет сорок пять — сорок шесть. Лицо бледное, кожа удивительно чистая, если не считать мелких веснушек, довольно неожиданных для данного времени года и для человека, по виду которого нельзя было бы сказать, что он часто бывает на воздухе. Глаза, темные и проницательные, казались немного усталыми, а окружавшие их глубокие морщинки говорили о том, что им хорошо знакомы тревоги, и заботы не обходили его стороной.

Нотариус приветствовал своего гостя высоким приятным голосом и осведомился, чем он может быть ему полезен.

Вимси объяснил, что его заинтересовал судебный процесс над Вэйн по обвинению в отравлении, и что господа Крофтс и Купер уполномочили его побеспокоить мистера Эркерта вопросами. Закончил он, как обычно, извинениями за беспокойство.

— Не за что, лорд Питер, не за что. Я буду просто счастлив, если смогу хоть чем-нибудь помочь вам. Боюсь, однако, что вы уже слышали все, что мне известно. Естественно, я был глубоко поражен результатами вскрытия и, надо признаться, несколько обрадован тем, что на меня не могло пасть никаких подозрений при всех этих достаточно странных обстоятельствах.

— Ужасно неприятно для вас, — согласился Вимси. — Но вы, похоже, вовремя предприняли прямо-таки достойные восхищения меры предосторожности.

— Ну, знаете, наверное, у нас, адвокатов, годами вырабатывается привычка действовать осторожно. Не то чтобы я в тот момент подозревал отравление — иначе, нет нужды говорить, я сам настоял бы на немедленном расследовании. Я в тот момент думал скорее о каком-то пищевом отравлении — не о ботулизме, симптомы были совсем другими, но, может быть, окислилась кухонная посуда, или пища была недоброкачественной. Я рад, что дело оказалось не в этом, хотя в некотором смысле реальность оказалась даже хуже. Наверное, в случае внезапной и необъяснимой болезни анализ выделений должен стать обязательной частью обследования, однако доктор Вир, казалось, был полностью удовлетворен, но я полностью ему доверился.

— Естественно, — сказал Вимси, — кому придет в голову заподозрить убийство? Хотя, смею вас заверить, убийства происходят куда чаще, чем можно было подумать.