Смертельный инструмент ацтеков

Мила задохнулась от страха и бросилась прочь.

Прочь, прочь, все равно куда, не разбирая дороги…

Через несколько минут ноги сами принесли ее на привокзальную площадь.

Впрочем, на площадь она не вышла – она боялась теперь открытых пространств, пряталась за ларьками, киосками, припаркованными машинами. На земле за одним из киосков она увидела какую-то бесформенную груду, пригляделась к ней…

Сначала ей показалось, что это собака, но потом она поняла, что это – мертвый человек.

Тот самый нищий, с которым совсем недавно она поменялась телефонами.

Уж не за это ли он поплатился жизнью?

Какая-то неведомая сила подхватила Милу, вынесла на железнодорожные пути.

Возле перрона стоял поезд дальнего следования. Голос из репродуктора произнес что-то гулкое, раскатистое, неразборчивое, Мила расслышала только, что до отхода этого поезда осталось пять минут – и она поняла, что это – знак, судьба.

Ей больше нельзя оставаться в этом городе. Здесь ее не ждет ничего, кроме смерти. Перед ее глазами все еще маячил мертвый попрошайка. Вот и с ней будет так же…

Она даже не знала, куда идет этот поезд, но пробралась к ближайшей открытой двери и умоляющим голосом обратилась к проводнице, круглолицей тетке лет пятидесяти:

– Женщина, возьмите меня! Возьмите в свой вагон! Я вам заплачу! Мне непременно нужно уехать!

Проводница взглянула на нее удивленно.

– Ты чего, девонька? Купи билет и уедешь!

– Не успею! Поезд же вот-вот уедет!

Она достала деньги, совала их проводнице в руки. Та все еще смотрела удивленно, но вдруг в ее глазах что-то изменилось, словно с дальнего света они переключились на ближний.

– От мужика бежишь? – спросила она сочувственно.

Мила растерялась, не зная, что ответить, – но проводница само ее молчание приняла за ответ.

– Бьет?

И опять Мила промолчала, только всхлипнула – и снова проводница по-своему истолковала ее молчание.

– Ладно, садись! Пока посиди в моем купе, потом я найду тебе свободное место.

Только отъехав от станции, Мила узнала, что поезд идет в Санкт-Петербург.

– Эй, дэвушка! – кто-то тронул ее за плечо.

Мила очнулась от мыслей и потрясла головой. Динора смотрела на нее очень внимательно.

– Что с тобой? Ушла в себя и не отзываешься… Вижу, что неприятности у тебя, так не нужно киснуть. У кого их нет, неприятностей? Знаешь ведь, что жизнь полосками идет: черная, белая… будет и у тебя все хорошо.

– Спасибо вам… – вздохнула Мила, ей и правда стало лучше.

Динора права, нужно бороться. И решать задачи по мере их появления. Сейчас самая насущная – деньги. С деньгами у нее будет хоть какая-то еда и крыша над головой. А откуда можно взять денег? Не в овощной же ларек идти, в самом деле.

Она снова набрала номер Алексея, и снова ей ответили чужим механическим голосом, что телефон выключен или находится вне зоны. А по второму номеру снова были длинные гудки. И снова она отстучала сообщение.

«Мне нужны деньги на жизнь. Иначе мне не продержаться. Я в отчаянии. Может быть, пойти в полицию?»

Это смешно, тут же поняла она, и Лешка так же посчитает. Что она может сказать в полиции? Назвать имена и фамилии, и номера счетов, и название фирмы, а дальше? Да станут ли они ее слушать? Какое им дело до того, что творится в другом городе, им со своими-то проблемами забот хватает. Нет, это, конечно, не вариант, но больше ничего не приходит в голову.

Телефон пискнул, это пришло сообщение.

«Не вздумай обращаться в полицию! Деньги будут, это не проблема. Приходи через час в гипермаркет «Ближайший», это на площади Героев, камера хранения, секция 17, ключ найдешь в урне. Потом я с тобой свяжусь».

Мила перечитала сообщение несколько раз. Как это понимать? Он не может с ней встретиться, потому что за ним следят? Но отчего за ним-то, раз братья Ованесовы подозревают ее? Подпись ведь на платежке была именно ее, а Леша вообще в тот день был в командировке. Что ж, нужно идти за деньгами, только принять меры.

– Послушай, – обратилась она к Диноре, которая копошилась у себя в углу, – нет ли у тебя одежды какой-нибудь лишней на время? Я верну обязательно!

– Да? – Динора подняла темные, хорошо очерченные брови.

– Ты не думай! – заторопилась Мила. – Я только на сегодня. А тебе залог оставлю!

И достала пакет, из которого вытащила свою единственно дорогую вещь на сегодня. Сумка. Синяя, модная, от известной фирмы. Она купила эту сумку два месяца назад в подарок себе на день рождения и пока не смогла с ней расстаться.

Сумку несла в пакете, потому что она сразу бросилась бы в глаза, раз Мила была в такой дешевой курточке.

– Ладно, говори, чего надо! – Динора погладила мягкую синюю кожу сумки.

Через полчаса Мила сама себя не узнала в крошечном зеркале. На ней была надета утепленная куртка Диноры, которая была ей размера на три велика. Волосы Динора убрала ей под темный платок и напоследок нарисовала еще густые, широкие черные брови. И помаду дала свою, темно-красную.