Смертельный инструмент ацтеков

Откуда-то сбоку вывернулся высокий худощавый мужчина в надвинутой на глаза бейсболке, с небольшой сумкой на плече.

– Такси… – проговорил он, перехватив взгляд Ревшана. – Мне нужно такси. Правда, недорого?

– Недорого, недорого! – заверил его Ревшан. – Правда, недорого! Только быстро пойдем, а то здесь мафия заправляет, они меня побьют, если заметят, что я пассажира беру.

Ревшан вывел пассажира из здания вокзала, поставил возле колонны и велел ждать.

Пассажир вел себя спокойно, покладисто. Ревшан добрался до своей «Хонды», вернулся за пассажиром. Тот ждал на прежнем месте, впрыгнул на переднее сиденье.

Машина сорвалась с места.

Едва выехав за пределы аэропорта, Ревшан притормозил, повернулся к пассажиру, спросил:

– Куда едем?

– Я этот город плохо знаю… где вот это место? – Пассажир достал из кармана какую-то скомканную бумажку, разгладил, показал Ревшану.

Там было написано что-то неразборчивое, Ревшан наклонился, чтобы разобрать, и тут пассажир вдруг схватил его за шею, в руке у него появился шприц, он воткнул его в шею и нажал поршень.

В голове у Ревшана мелькнула мысль, что он нарвался-таки на грабителя. И кому понадобилось грабить бедного таксиста…

Но тут мир вокруг Ревшана заколыхался, как занавеска на окне. Все предметы перед глазами то вытягивались, то, наоборот, сжимались. Это было необычно и очень смешно. А потом на него накатил какой-то небывалый покой. Все ему стало безразлично. Захотелось смеяться и говорить, говорить…

– Что это ты мне вколол? – спросил он у пассажира заплетающимся языком.

– Скополамин, – ответил тот, – его еще называют сывороткой правды.

Слова пассажира звучали странно, гулко и протяжно, как будто они находились внутри огромной бочки.

– Зачем? – спросил Ревшан.

– Затем, чтобы ты мне кое-что рассказал.

Ревшан подумал, что он и так все рассказал бы этому человеку. Потому что ему хотелось говорить, говорить, говорить…

– Неделю назад ты здесь подсадил пассажирку, стройную такую шатенку с длинными прямыми волосами…

– Да, подсадил… симпатичная такая… Мила-джан…

– Куда ты ее отвез?

– Ей жилье было нужно, дешевое. Я и отвез ее к Марте Васильевне…

Ревшан состроил смешную, как ему показалось, рожу, оскалился и добавил:

– Марта, ведьма старая…

– Она так там и живет?

– Ну да, пока не переехала…

– Где это? – перебил его пассажир.

– На этом… на Обводном канале… хочешь – поедем туда…

– Ты сейчас не сможешь вести машину.

Ревшан понял, что пассажир прав – дорога перед ним извивалась как змея, предметы то и дело меняли форму, да и руки плохо слушались.

– Вот мы как сделаем… сейчас мы поменяемся местами, я сяду за руль, а ты будешь мне говорить, куда ехать.

Пассажир передвинул Ревшана, сам сел на водительское место, и они поехали.

Со временем тоже происходили какие-то странные вещи – оно то замедлялось, то неслось со страшной скоростью, и очень скоро машина выехала на набережную Обводного канала, остановилась перед мрачным зданием из красного кирпича.

– Здесь! – проговорил Ревшан.

Пассажир сделал ему еще один укол – и Ревшан провалился в глубокий черный сон без сновидений.

Мила подошла к дому.

Если завтра все пройдет по ее плану – она сможет вернуть свою прежнюю, нормальную жизнь и для начала съедет из этого ужасного дома, съедет с этой жуткой квартиры и больше никогда не увидит ведьму Марту Васильевну… одно это внушало ей оптимизм… А пока надо Диноре ее вещи вернуть и вообще поблагодарить…

Уже приближаясь к подъезду, она боковым зрением увидела знакомую видавшую виды машину, старенькую «Хонду» Ревшана.

Машина подмигнула ей фарами, призывно посигналила клаксоном.

Мила улыбнулась, шагнула с тротуара.

Съехав из этого дома, она сохранит к некоторым здешним обитателям теплые чувства. К тому же Ревшану…

Она наклонилась к машине, проговорила:

– Привет, Ревшанчик! Как дела? Ты что-то хотел мне сказать?

Странно, за рулем был не Ревшан, а какой-то незнакомый мужчина в бейсболке с опущенным на глаза козырьком…

Не знакомый ли?

Мила внезапно вспомнила тот день, когда она ждала Алексея в аэропорту. Тогда она и увидела этого мужчину… тогда он…

Додумать эту мысль до конца она не успела.

Мужчина в бейсболке протянул к ней руку, прижал к лицу платок.

Дышать стало трудно, запахло каким-то неприятным, острым лекарством, отчего-то вспомнилось детство, когда ее водили в поликлинику на прививки…

А потом на Милу обрушилась темнота.

Чиалука куда-то вели, не снимая повязки с его лица. Он послушно переставлял ноги, прислушиваясь к окружающим его звукам, принюхиваясь к запахам.

Вокруг него были люди, очень много людей.

Так много людей просто не бывает.

Эти люди переговаривались, смеялись, окликали знакомых…

Наконец стражник сдернул повязку с лица Чиалука – и индеец смог оглядеться.