Смертельный хоровод

– Харди, ты уже много лет пытался прояснить это дело. Подумай о психиатрических экспертизах.

– Судебно-медицинских экспертизах, – поправил он Томашевски.

– Как бы то ни было, они лишь все ухудшили.

– Да, потому что в тюрьме у меня связаны руки. Но сейчас мне стало ясно, что тот, кто убил их, хочет, чтобы я оставался здесь как можно дольше.

– Тогда колись и расскажи все. Абсолютно все! Понимаешь?

– Ты отлично знаешь, что они угрожали убить меня, если я это сделаю. Здесь уже умерло несколько парней – и не всегда это были безупречные несчастные случаи. Поэтому я восемнадцать лет держал язык за зубами.

Антуан вздохнул.

– Тогда и дальше помалкивай. И тебе лучше прекратить поиски какой-то там правды. Порви с прошлым.

– Не поверишь, но именно это я и собирался сделать. Несмотря ни на что! Но после этого случая все изменилось. Когда я выйду через два года, обязательно найду того, кто стоит за всем этим.

– Они снова тебя спровоцируют и…

– В этот раз нет. Через два года я буду на свободе.

– О’кей, и зачем ты мне все это рассказываешь? Думаешь, что нам с Кристианой от этого легче?

– Ты должен кое-что для меня сделать.

– Харди, я…

– Только одну вещь! Затем ты выбросишь этот предоплаченный телефон, и больше никаких контактов. Обещаю!

– Хорошо, о чем речь?

– О событиях той ночи и пожаре якобы существуют акты БКА с грифом «конфиденциально». Там указаны фамилии всех тех, кто был вовлечен в дело. Ты должен раздобыть для меня эти документы.

– Каким образом?

– Подкупи кого-нибудь, кто занимался расследованием, или придумай что-нибудь еще.

– О’кей, я постараюсь достать для тебя эти документы, но не буду их читать, ты понял? Я не хочу иметь к этому делу никакого отношения! Когда ты выйдешь, я оставлю для тебя все в спортивной сумке. И мы будем квиты.

– Как я получу эту сумку?

– Она будет у одного из нас, на случай если со мной что-то случится. Мне нужно заканчивать, прощай.

Часть четвертая. Кржистов. Суббота, 4 июня – раннее утро

35

Еще вчера вечером Тина выяснила, что Ломан живет один и родственников у него больше нет. Она хотела сообщить об этом Сабине, но после эсэмэс, которое Тина получила вчера после обеда, Сабина больше не выходила на связь.

Тина много раз пыталась дозвониться до нее – вечером и даже поздно ночью, – но сотовый Сабины не отвечал. Сразу же включалась голосовая почта, и Тина оставила сообщение.

Странно, что Сабина не перезвонила даже утром. Возможно, перспектива полной занятости в академии и невозможность заниматься расследованиями так ее расстроили, что она отгородилась от внешнего мира и знать больше ничего не хотела. Не похоже на Сабину! Но Тина попытается дозвониться до нее позже.

А пока что она хотела проверить последний след, которым занималась Сабина, и он звался Томас Хардковски. Если освобождение Харди и последние убийства действительно связаны, то пролить свет на документы с грифом «конфиденциально» могут только события двадцатилетней давности.

В восемь утра заведующая висбаденской медиатекой имени Святого Маврикия открыла Тине вход в городскую библиотеку. Пять минут спустя Тина уже пролистывала старые выпуски газет и журналов. Микрофишам было двадцать лет, и она действительно нашла кое-что о Хардковски. Конечно, можно было посмотреть дело Харди в архиве БКА, как это сделала Сабина, но официальные данные интересовали ее не так сильно, как подозрения и слухи. Если хочешь узнать слухи, открой газету или спроси соседа. Сицилийская мудрость. И здесь она кое-что обнаружила.

Как бывший сотрудник департамента БКА по борьбе с наркотиками, Харди был напарником Франка Айзнера, пока не ушел из БКА и не организовал собственный наркокартель. Его бизнес-идея была проста: он не ввозил в страну контрабандные наркотики из Южной Америки, а получал поставки конопли прямо из Германии – с плантаций в Северном Рейне – Вестфалии. И производил из нее гашиш и марихуану в собственных лабораториях. Кроме того, он делал химические наркотики. Сначала полусинтетические вещества ЛСД и героин, позднее синтетические экстази, спиды и мескалин. «Ого, по полной программе!»

Тина наткнулась на многочисленные сообщения об успешных облавах БКА. Однако интересно было то, что не значилось в газете: бизнес Харди не трогали – на протяжении пяти лет, – благодаря чему он процветал и год за годом расширялся. Это натолкнуло Тину на мысль, что, возможно, некоторые коллеги из департамента БКА по борьбе с наркотиками были подкуплены и получали за молчание деньги. Может, в документах службы ведомственного надзора речь шла именно об этом. Уже не первый раз коррумпированные полицейские тормозили работу.

Но если подозрения были верны, почему Харди не сдал все свои контакты из БКА сразу после ареста, чтобы получить послабление? Возможно, у него не было доказательств такой сделки. А даже и были бы – никто не поверил бы Харди, заяви он, что кто-то из «Группы-6» был вовлечен в наркоторговлю на протяжении пяти лет. Или же кто-то позаботился о том, чтобы он помалкивал в тюрьме.