Смертельный хоровод

– Я хотел бы выяснить правду о том, что случилось в тот день, когда сгорел дом Харди. Кто был причастен к этому и виновен в смертях.

– Если БКА этого не знает, то кто тогда?

Снейдер вытер пот со лба. Несмотря на летнюю жару, его знобило.

– Полагаю, это знает только настоящий убийца.

– В худшем случае вы со своим расследованием выступите против собственных коллег. Но почему лишь сейчас, двадцать лет спустя?

Скажем так… у меня есть три причины. – Снейдер достал из пиджака футляр с акупунктурными иглами, открыл его и воткнул одну иголку между большим и указательным пальцами в тыльную сторону ладони. Легкая электризующая боль сняла напряжение в его голове. – Недавно я потерял любимого человека, который до сих пор мешал мне задавать эти вопросы. Во-вторых, я разыскиваю свою бывшую коллегу, которая расследовала последние убийства и теперь пропала. А третья причина вас не касается. Больше я вам ничего не могу раскрыть.書

Томашевски с недоумением уставился на иглу, которую Снейдер то и дело крутил, при этом его веко болезненно дергалось.

– То, что вы делаете, полезно?

– Нет, но это помогает.

– Не хотите таблетку от головной боли?

– Если бы он хотел, то давно бы уже попросил! – вмешался Кржистоф. – У меня весь фургон ими забит. Мы можем теперь продолжить, пока мадам Томашевски не вернулась домой и ей не пришлось смотреть, как я топлю вас в бассейне?

Томашевски раздраженно взглянул на Кржистофа.

– Хорошо, что вы хотите знать?

Снейдер воткнул себе вторую иглу в другую руку.

– С каких пор вы знаете о жучках в вашем доме?

– У дочери Надин Поллак есть радиоуправляемая полицейская машина с рацией. Месяц назад сработала обратная связь и в доме раздалось пронзительное пищание. Так она обнаружила два жучка и предупредила Отто и меня. После этого я установил приложение для телефона, с помощью которого нашел эти прослушивающие устройства.

– Установил? – повторил Снейдер. – В AppStore?

Томашевски не ответил.

– Почему вы не предприняли никаких правовых шагов? – спросил Снейдер.

Томашевски громко рассмеялся.

– Вы серьезно?

– Когда я буду шутить, вы заметите.

Томашевски махнул рукой.

– Против кого я должен предпринять шаги? Государства? БКА? Прокуратуры? Моя жена знает лишь то, что БКА следит за нами, что связано с моим прошлым и тюремным сроком. Но она не в курсе, что нас прослушивают. Если она это узнает, то сойдет с ума.

– СМИ?

– Конечно, – фыркнул Томашевски. – Я мог бы устроить скандал в СМИ. «Кристиана и Антуан Томашевски на прицеле у следователей!» Это просто отлично сказалось бы на нашем бизнесе недвижимости.

– Поэтому такая ситуация для вас лучше? – спросил Снейдер.

– Поверьте, в БКА есть люди, которые знают, как нас уничтожить. Если я раскрою рот, уже на следующий день всплывут десятки фейковых негативных отзывов на нашей интернет-странице и в соцсетях. Сегодня чертовски легко дискредитировать публичного человека и уничтожить его злонамеренной клеветой. Из-за моей судимости мы и так уязвимы и…

– Да, понятно, – перебил его Снейдер и снова вытащил жучок из своего кошелька. – Прослушивающие устройства в вашем доме выглядят так же?

– Да.

Снейдер убрал жучок.

– Не верю, что это технология БКА.

– А чья тогда?

– Я не знаю. – Снейдер не мог представить себе, что БКА прослушивало телефоны Отто и Томашевски или перехватывало их мейлы. На это они никогда не получили бы судебного постановления.

Томашевски взглянул на свои наручные часы и сделал глоток воды.

– Итак, теперь к вашему вопросу. Полагаю, вы не шутили.

– Нет.

– Я понятия не имею, где сейчас Харди. И это правда!

Сейчас! Снейдер задумался.

– Когда вы видели его последний раз?

Томашевски замялся, и Снейдер бросил взгляд на Кржистофа, который хрустнул пальцами.

– Восемь дней назад, – наконец сказал Томашевски.

– Чего он хотел?

– Информации.

– Черт, говорите же! – прошипел Снейдер.

– Я достал для него папку с документами о тех событиях, которая уже должна быть у него.

– Акты службы ведомственного надзора? – уточнил Снейдер, но Томашевски промолчал, что Снейдер расценил как «да». – Они же конфиденциальны! Как вы их раздобыли? Подкупили кого-то из службы ведомственного надзора и получили копию?

– Я пытался, но не получилось. – Томашевски вздохнул. – Затем я подкупил одного молодого комиссара-стажера, который учился в Академии БКА.

– Когда?

– Два года назад.

Снейдер прищурился.

– Во-первых, акты были изъяты из архива более двенадцати лет назад, а во-вторых, у студентов нет доступа к архиву.

Томашевски улыбнулся.

– Верно, актов в архиве не было. Но в судебном архиве находились копии документов, которые были отправлены в суд девятнадцать лет назад.

Снейдер уважительно поднял бровь. «Действительно хитроумно!»

– Кто был этот комиссар-стажер? Один из моих студентов?

Томашевски посмотрел на свои ногти.

– Его звали Гомез.

Гомез! Снейдер его помнил. Но наказание было уже не нужно, потому что Гомез погиб на службе девять месяцев назад.

– Вы ознакомились с документами?

Томашевски молчал.

Снейдер придвинулся ближе.