Смертельный конкур

Закрыв за собой входную дверь – по требованиям техники безопасности, – я обнаружила, что молодой человек уже вышел из денника и наполняет очередное ведро в проходе конюшни, подставив емкость под тот самый кран, под которым я вчера промывала свою рану. Светловолосый, в широкополой шляпе, клетчатой рубашке и потертых джинсах, он больше всего напоминал какого-нибудь ковбоя из популярных вестернов, которых я в свое время вдоволь насмотрелась. Судя по всему, это на него орала Наташа, требуя ответа на вопрос, кто испортил ее седло. Вероятно, человек он спокойный – этот вывод напрашивается сам собой, из его диалога с девочкой. Молодой конюх как-то сразу производил положительное впечатление – может, внешность располагала к общению, может, выбор занятия подразумевал собой рассудительный и незлобный характер. Хотя не исключено, что мое суждение ошибочно, однако глаза у парня были добрые, а взгляд открытый и приветливый.

– Привет, – я сочла вполне уместным фамильярное обращение на «ты». – Я Женя, вот учусь ездить верхом. А ты у Жанны Константиновны тоже занимаешься?

Пускай думает, что я не слишком умная, чаще всего недалекие собеседники не вызывают лишних подозрений. Мой расчет сработал – парень широко улыбнулся и покачал головой.

– Нет, я не езжу, – сказал он. – Работаю тут, конюхом.

Я мысленно себя поздравила с маленькой победой. Разговор завязан – уже полдела. А исходя из моего опыта бесед с ученицами Жанны, общительные люди на конюшне – большая редкость. С кем ни пробуешь спокойно поговорить, сплошь и рядом натыкаешься если не на ледяное безмолвие, так на высокомерие и заносчивость.

– Здорово! – восхитилась я как можно искреннее. – Наверно, интересная работа, да? Всю жизнь мечтала ходить на конюшню, но получилось только сейчас…

– Ну как сказать, – пожал плечами конюх и схватил ведро. – Смотря что считать интересным занятием. Если нравится отбивать денники, следить за состоянием животных и конюшни в целом – можно сказать, да.

– С лошадьми что связано – все интересно! – горячо заверила его я. – Я бы хотела, как другие ученицы Жанны Константиновны, не только верхом ездить, но и ухаживать за лошадками. Кормить их там, чистить…

– Ты, я вижу, уже кого-то покормила, – хмыкнул тот. Проницательный, однако! Я поняла, что парень увидел мою перевязанную руку, и решила, что ему врать не стоит.

– Угу, вчера, – подтвердила я. – Морковкой. Наверно, Смерч подумал, что мой палец очень напоминает кусок моркови. Глупо вышло…

– Да ладно, не бери в голову! – утешил меня тот. – Тут таких много, всем не успеваешь объяснить, как правильно лошадям угощение давать. Особенно за детей страшно, хотя у тренеров все ученики по часам расписаны, бывает, что приходят на конюшню просто так – мол, погладить коняшку. А если никого поблизости нет – в обед, например, – подобные форс-мажоры и происходят…

Чтобы окончательно расположить к себе добродушного парня, я в красках рассказала ему историю о чудесном спасении моего многострадального пальца из жутких зубов Смерча. Мы с конюхом от души посмеялись – если не проверять на собственном опыте, насколько болезненным является укус коня, ситуация и впрямь комичная. Алексей – так звали молодого человека – вспомнил еще пару историй из своей жизни, связанных с лошадьми. Оказалось, что он переехал в наш Тарасов из другого города, где поступил учиться на коваля лошадей, но в связи с переездом училище не окончил, а в нашем городе подобного заведения, увы, нет.

– Я вообще мечтал в школу наездников поступить, – делился со мной историей своей жизни Алексей. – Но это платно, а с деньгами у меня напряженка. Вот, может, удастся накопить нужную сумму – тогда, глядишь, и получится. Но пока все это кажется нереальным.

– Так дорого? – посочувствовала я. Конюх назвал плату за месяц обучения, и я присвистнула. Надо же, какой-то грабеж!

– Зато обучение длится всего полгода, – пояснил Алексей. – И общежитие предоставляется. Говорят, учат тоже отлично, есть отделение и на ветеринара – но там несколько лет надо учиться, и на жокея, и на инструктора верховой езды.

– Жокей – это здорово! – заявила я. – Скачки всякие…

– Только не в Тарасове, – заметил конюх. – На нашем ипподроме проводятся только бега в качалках и конкур. Никаких скачек, ни выездки – ничего больше нет.

– Жалко… – протянула я. – По-моему, было бы интересно в них поучаствовать.

– На самом деле в скачках нет абсолютно ничего хорошего, – со знанием дела изрек конюх. – Лошади, которые в них участвуют, очень рано приходят в негодность. Сама подумай, какая это нагрузка – скакать несколько километров галопом каждый день, и это только подготовка! Потом, соревнования проходят нечестно, даже на Западе процветает коррупция. Но главное, конечно, это нанесение ущерба здоровью животных.

– Тогда и конкур тоже ничего хорошего собой не представляет! – нашлась я. – Прыжки – занятие не из полезных, как я понимаю.