Смертельный конкур

– Да-да, именно, – подтвердила я. – И могу вас обрадовать, вместе с конем пропала девочка, которая на нем готовится к соревнованиям. Долго объяснять, кто я такая, вы мне очень поможете, если скажете, где находится Жанна и как найти конюха Алексея, фамилии его не знаю.

– Гордеев, – сказала Ирина Владимировна. – Алексей Гордеев, он недавно здесь работает. Но сегодня я его тоже не видела, как и Жанну Константиновну. Думаю, отсутствие инструктора вполне объяснимо – перед соревнованиями, возможно, она поехала в магазин за необходимой амуницией. А вот то, что Алексей не явился на работу – это весьма странно, я бы за такое с ним церемониться не стала.

– Вам Жанна ничего не говорила? Не предупреждала, что ее сегодня не будет?

– Нет, она передо мной не отчитывается, – сухо покачала головой инструктор. – Все же я хотела бы знать, кто вы такая. Уж простите, но обычные ученики не имеют привычки носиться по территории ипподрома и допрашивать инструкторов. Напомните вашу фамилию…

– Адрес Алексея или номер телефона у вас есть? – оборвала я ее грубо. – Поверьте мне на слово, жизни Кузнецовой Марины угрожает серьезная, а возможно, смертельная опасность. Малейшее промедление может стоить девочке жизни. Когда я ее отыщу, то отвечу абсолютно на любые ваши вопросы, а пока очень прошу, скажите, как найти Алексея? Повторяю, дело касается жизни и смерти!

Мой пылкий монолог, похоже, произвел на тренера впечатление – она не стала настаивать на своем, но ее ответ меня разочаровал:

– Гордеев работает на конюшне Жанны Константиновны, у меня нет его контактов. Адрес и телефон своего работника знает только Лебедева, уж извините, что не могу вам помочь.

И здесь неудача, да что же такое! Я ничего не сказала Ирине Владимировне и без всяких объяснений повернула к выходу с ипподрома. У меня осталась одна-единственная зацепка, хотя я уже, признаться, не верила, что мне повезет.

На сей раз мне открыли сразу, хотя я долбила в дверь с такой силой, что еще чуть-чуть, и открывать уже было бы нечего.

– Вы? – с изумлением воззрился на меня Игорь Семенович. – Пожалуйста, стучите осторожнее, вы мне дверь выломаете. Что за спешка? Вы надумали брать меня на работу? Обещали же позвонить, а не вламываться…

– Я звонила, – раздраженно бросила я. – Раз пять, вы что-то трубку не берете.

– Ой, простите, пожалуйста! – спохватился старый конюх. – У меня же звонок очень тихий, я, наверно, не услышал… Проходите, присаживайтесь…

Я не обратила никакого внимания на любезности старика и настойчиво потребовала с порога:

– Мне нужен номер телефона или адрес Алексея Гордеева, конюха, который работает на ипподроме вместо вас.

Игорь Семенович растерялся.

– Да откуда ж я вам найду его телефон-то? – смущенно пробормотал он. – Я обычно удаляю все ненужные номера, чтоб память не заполнилась. Телефон-то старый, я им уже лет семь пользуюсь, совсем на ладан дышит…

– Послушайте, мне очень нужны контакты Алексея, – настойчиво повторила я. – Посмотрите, может, где сохранился его номер? Если вы звонили ему, или он вам, номер должен остаться в журнале звонков. Или, может, у вас ежедневник есть, бумажки какие-нибудь? Вспомните, я вас очень прошу.

Конюх вышел из коридора, потом вернулся, сжимая в руках маленький мобильник. И правда, аппарат доисторический – кнопочный, старой модели. Такие сейчас уже не выпускают, у новых телефонов клавиатура сенсорная. Игорь Семенович надел очки и стал медленно тыкать пальцем в клавиши. Я потеряла терпение и выхватила телефон у старика из рук – сама найду то, что нужно, гораздо быстрее.

Увы, журнал звонков был почти пустой – видимо, старик старательно чистит и его. В списке абонентов ни имени, ни фамилии молодого конюха тоже не значилось. Я разочарованно вернула мобильный Игорю Семеновичу.

– Где живет Алексей, вы тоже не знаете, – обреченно констатировала я. Старик тоже расстроился – поди, переживает, что не может помочь потенциальному работодателю.

– Нет, понятия не имею, – покачал он головой. – А вы ему хотите работу предложить? Я вас не устраиваю?

– Устраиваете, – бросила я нетерпеливо. – И устроите еще больше, если честно расскажете, почему вы ушли с конюшни Жанны Константиновны. Я навела справки – никакой серьезной болезни, мешающей вам работать, у вас нет. Хотите работать у меня – рассказывайте все как есть. Иначе нам с вами не о чем говорить.

Я импровизировала на ходу, но угроза, сочиненная мною только что, неожиданно подействовала. Я и раньше подозревала, что конюх мне соврал, но во время моего первого визита старик не раскололся. Зато сейчас врать про слабое сердце не стал – может, так хотел ухаживать за моей несуществующей лошадью, а может, я подавила его своей напористостью и уверенностью. Как бы то ни было, старый конюх наконец-то признался: