Смертельный круиз

Вероника закатила глаза. Эллина недовольно поморщилась, услышав это, но простила подруге ее заблуждение, ведь правды та не знала.

– Это необыкновенный человек, – восторженно продолжала Вероника. – Я таких еще не видела. Он дорожит каждой минутой своей жизни. Не поверишь, но он успевает сделать в три раза больше, чем мы с тобой.

– Почему только в три, а не в десять? – съязвила Эллина.

– Потому что для тебя проходит один день, а для него целых три! Вот ты, к примеру, во сколько встаешь?

– В восемь…

– А у него в это время заканчивается первый день! – победоносно сообщила Вероника. – С двенадцати ночи до шести утра он работает в своем кабинете, а с шести до восьми утра – спит.

– Чокнутый наверное, – прокомментировала Эллина, явно заинтригованная. – Ну и что дальше?

– Потом он отправляется на работу. Куда, я еще не выяснила.

– В университет! Он же профессор.

– Ну, значит туда. Второй его день заканчивается в два часа дня: к этому времени он уже дома. Вероятно, обедает и снова ложится спать. Потому что в четыре часа дня он уже на ногах. Отдохнувший, он бодро отправляется куда-то…

– Опять в университет?

– Кто его знает… – неопределенно пожала плечами подруга. – Может, в кино… или в ресторан… с очередной подружкой! Но к десяти вечера он снова дома. И как ты думаешь, почему?

– Он ложится спать, – пошутила Эллина.

– Зря смеешься, ты права. Он снова ложится спать на два часа: заканчивается третий день в его сутках!

– Так нельзя! – возмутилась Эллина. – Просто робот какой-то, а не человек.

– Нет! – влюбленно отозвалась подруга. – Он настоящий гений, как Наполеон!

– Совершенно не похож.

Восторги одноклассницы начали выводить ее из себя.

– Ты меня не поняла, – не унималась Вероника. – Наполеон говорил: «Четыре часа сна – для мужчин, пять часов – для женщин и шесть часов сна – для идиотов!»

– Вот и получается, – радостно подхватила Эллина мысль полководца, – что твой профессор – идиот! Ведь он спит как раз шесть часов.

– Во-первых, он не мой, а твой, – обиделась подруга. – А во-вторых, ты не представляешь, скольких трудов мне стоило все это узнать! Мои родители решили, что я свихнулась: стою день и ночь у окна… с театральным биноклем…

– Извини, – улыбнулась Эллина. – Конечно, ты умница! Вот тебе в подарок еще одна фотка – Майкл в Москве! Между прочим, вырезана из русской газеты «Комсомольская правда». Представляешь, какая редкость?!

– Спасибо! – расцвела Вероника и бросилась подруге на шею.

Эллина снисходительно приняла благодарность.

– Действительно, большая редкость! Может, мне даже удастся выменять ее в клубе на постер с автографом. А может, даже на его перчатку! – совсем уж размечталась девушка.

Эллина с сожалением посмотрела на подругу, в голове ее мелькнула мысль: «Может, принести ей какую-нибудь перчатку? Нет, у меня и так много дел, нельзя отвлекаться на мелочи!»

Глава 12. Наследство

Эллина долго мучилась вопросом: совершить визит к адвокату Доксу втайне от матери или нет? А если она сама как-то узнает? Трудно будет выкрутиться. Но, с другой стороны, она ведь с ним не общается. По крайней мере, Эллине об этом ничего известно не было. Поэтому девушка рискнула отправиться к нему самостоятельно, не поставив в известность никого… даже самого адвоката. «Без звонка даже лучше, потому что неожиданно», – подумала Эллина, открывая тяжелую резную дверь адвокатской конторы на улице Юстиции. Миловидная секретарша с удивлением посмотрела на юную посетительницу и спросила, как ее представить.

– Эллина Фринж. Он прекрасно меня знает, – ничуть не смутившись, сообщила девушка.

Сначала Эллина хотела сказать, что он давно ее знает, но это прозвучало бы слишком забавно, хотя, в общем-то, было правдой. Через несколько минут она уже сидела в шикарном кабинете Докса, утопая в огромном кожаном кресле и беспрерывно дергая от смущения молнию на своей куртке.

Пожилой седовласый адвокат выдавил приветливую улыбку и натянуто поздоровался, вопросительно глядя на посетительницу. Эллина молчала. Заготовленная речь от страха вылетела из головы. Прошло еще несколько минут. Докс, выразительно взглянув на бронзовые каминные часы, произнес с показной вежливостью:

– Извините, мадемуазель Фринж, у нас очень мало времени. Слушаю вас.

Эллина прекрасно осознавала, что надо что-нибудь сказать, в конце концов, но язык, как назло, присох к небу. Девушка непроизвольно дергала молнию, сама не замечая, что, похоже, здорово раздражала этим адвоката. «Чего это он так нервничает? Значит, я застала его врасплох», – заключила Эллина.

Представив, что перед ней сидит убийца ее отца, девушка чуть не закипела от злости. Силы тут же вернулись к ней и, сжав кулаки, Эллина уверенно взглянула пожилому адвокату в лицо. «Сейчас он расплавится от моего испепеляющего взгляда», – подумала она, явно переоценивая свои возможности.

– Насколько я знаю, – произнесла наконец Эллина как можно спокойнее, но получилось у нее это чуть ли не угрожающе, – вы являетесь моим опекуном. Я хотела бы узнать свои права… и обязанности.

– Что именно вас интересует? – улыбнулся Докс.