Смертельный маскарад

– Как? – удивился он. – У тебя, помимо твоей гениальной бабушки, есть еще и дедушка?

– А то как же! – с достоинством ответил Федор. – Между прочим – знаменитый на весь район охотник. Так вот, в таких случаях он говорил: если, дескать, нельзя войти в медвежью берлогу, то нужно сделать так, чтобы медведь сам вышел к тебе навстречу. А там уж – кто окажется ловчее…

– И как же понимать твои иносказания? – прищурился Дубко.

– Очень просто, – пояснил Соловей. – Нужно сделать так, чтобы этот Холлис сам прибыл сюда. Не в эту, конечно, хибару, а… – и Соловей обвел рукой окружающее пространство. – В общем, вы понимаете…

– Понимать-то мы, положим, понимаем, но что с того? – пожал плечами Дубко. – Как эту красивую теорию применить на практике – как сказал бы наш уважаемый профессор. Вот в чем вопрос… Что по этому поводу говорил твой гениальный дед?

– Давайте подумаем, – сказал Соловей. – Для чего еще мы здесь собрались? Чтобы думать и действовать.

– Это да, – согласился Богданов. – Именно для того мы здесь и собрались…

* * *

Кларку велели вылезать из ямы ближе к вечеру. Кроме вьетнамских бойцов, охранявших узилище, на краю ямы стояли Соловей и Рябов.

– Ну все! – вздохнул Шуберт. – На этот раз точно поведут на расстрел. На какую-нибудь показательную казнь. Под звуки барабанов и под страшный вой. Как мы их, так и они нас… Но почему решили начать именно с сержанта?

– А с кого же еще? – ухмыльнулся Коллинг. – На то он и сержант, чтобы с него начинать!

– Что же делать? – простонал Шуберт.

– А ты вызови американского консула, – насмешливо посоветовал Коллинг. – Хотя что консула? Лучше самого американского президента. Крикни из ямы: ты нас сюда послал, ты нас и спасай! Обязательно примчится и спасет.

– Как же – спасет… – произнес Хоккеист, и было такое чувство, что он вот-вот расплачется.

И только Кларк не сказал ничего. Он молча встал и ступил на шаткую лесенку. Вскоре он был уже наверху. Не взглянув на своих подчиненных, оставшихся в яме, он заложил руки за спину и шагнул в густеющую тьму в сопровождении Рябова и Соловья.

Его привели в ту же самую хижину. В ней находились Богданов, Дубко и Илья Семенович. В общем, все были в сборе. Внутри было гораздо темнее, чем снаружи. Подступающую тьму отчасти разгонял вьетнамский фонарь, висевший на стене.

– И как настроение? – улыбнулся Богданов, взглянув на Кларка.

– Сядь вместо меня в яму, тогда узнаешь, – буркнул Кларк.

– Нет, не хочу, – на этот раз вполне серьезно произнес Богданов. – Да и не заслужил я ямы. И вообще, ты сам себя посадил в эту яму. Разве не так?

Кларк на это ничего не ответил, лишь окинул взглядом всех присутствующих, затем прошел и сел на низенькую, сколоченную из жердей скамью.

– И что скажешь? – спросил у него Богданов.

Кларк помедлил с ответом, еще раз по очереди взглянул на каждого присутствующего и задержал взгляд на Илье Семеновиче. А затем сказал:

– Обещал – значит, помогу. Говорите, что надо делать.

– А сам-то ты что бы сделал на нашем месте? – спросил Богданов. – Как бы ты подобрался к Холлису? Придумал что-нибудь?

– Может, и придумал, – с расстановкой произнес Кларк. – Да только…

– Говори все, что хочешь сказать, – поощрил сержанта Дубко. – Мы готовы слышать любую идею, даже самую безумную.

– Безумная идея – это безумный риск, – сказал Кларк. – А безумный риск – это почти сто процентов смерть. Вы прибыли сюда, чтобы умереть?

– Отчего же, – спокойно возразил Богданов. – Мы прибыли, чтобы победить.

– Победить кого? – мрачно усмехнулся Кларк. – Меня? Лейтенанта Холлиса? Полковника Маккензи?

– Победить всех, – коротко ответил Богданов.

– Вас так много? – спросил Кларк.

– Да, – ответил Богданов, – нас много. Вся страна под названием Вьетнам.

– Я этого не понимаю, – пробурчал Кларк.

– А это потому что ты об этом никогда не думал, – сказал Дубко. – Вот когда ты как следует подумаешь…

– Солдату думать не полагается, – сказал Кларк. – Солдат должен уметь две вещи: выполнять приказы и убивать всех, кого прикажут. Так меня учили. Разве у вас – не так?

– Не так, – ответил Богданов. – Оттого мы и победим.

И опять в хижине воцарилось молчание. Спецназовцы вместе с профессором ждали, что скажет Кларк. А сержант пытался понять, какой смысл таился в словах Богданова, но не понимал. Не понимал, несмотря на тщательный перевод Ильи Семеновича. Слова, которые произносил переводчик, были понятны, а их общий смысл – нет.

– Ладно… – наконец сказал Кларк. – Давайте о деле. О том, как выманить Холлиса из его лисьей норы. Здесь у меня только одна идея – ничего другого я не надумал.

– Говори, – сказал Богданов.

– Мне надо связаться с ним по рации, – сказал Кларк. – Как и было договорено. И сказать ему кое-какие слова… Такие слова, после которых он сам бы захотел со мной увидеться. Тогда-то, думаю, он и прискачет в джунгли. Ну а джунгли – это не для штабных людей. А Холлис штабной. И потому он понятия не имеет, что такое вьетконговские джунгли. И если поставить здесь капкан… Вы меня понимаете?

– Значит, сказать Холлису кое-какие слова? – уточнил Дубко. – Ты что же, знаешь такие слова?