Смертельный отпуск

Игнат осматривал Талого. Рубашка несвежая, брюки тоже, но на одежде нет следов крови. И руки чистые.

— Слушай, ты чего? — возмущенно спросил Талый. — Мы же договорились!

— Когда мы с тобой договаривались? О чем?

— Так я же подходил вчера!

— Днем.

— Ну, днем.

— А ночью?

— Что ночью?

— Ночью ты Лию убил!

— Как убил?!.. Кто убил?!

— Я тебе сейчас зубы выбью! — Игнат замахнулся, с трудом сдерживая себя от желания ударить.

— Да не убивал я!

— Скажи, у Катьки был!

— Да не был у Катьки! Здесь я был!

— Сюда ты сбежал после того, как Лию убил!

— Да нет, я всю ночь здесь был!

— Зачем? Тебе что, жить негде?

— Проблемы у меня, — зло процедил сквозь зубы Талый.

— Что за проблемы?

— Ну, есть проблемы.

— Баштан удавить хочет? — спросил Игнат, вспомнив, о чем говорила ему Лия.

Талый не человек, а ходячее палево. Конченый он и много знает, такой даже в своей стае лишний.

— Ну, не знаю, — замялся уголовник.

Возможно, Талый все знал, а может, всего лишь чувствовал угрозу со стороны своих дружков и решил взяться за ум. К Игнату сходил, может, еще где-то грешки загладил. А потом на дно залег до лучших времен. А ночью шиза в голову стукнула, и понесло его на Виноградную улицу… Но одежда-то чистая, кровью не забрызгана. Туфли запыленные, Талый давно их не протирал. Значит, крови на них не было…

А вот Давид свои кроссовки вымыл, если верить Зойке. Но ведь она не утверждала, всего лишь предположила… Но Давид вчера уехал в Новороссийск, на такси. Зойку до Геленджика довез…

— Что ты там в траве искал? Нож?

— Ну-у…

— А чего ты другой нож не искал? Тот, который в море уронил.

— Так ты же его нашел.

— Ты видел?

— Так мы не сразу ушли.

— Надо было меня остановить.

— Да бешеный ты!

— А убить все равно меня пытался!

— Так и я бешеный!.. — осклабился Талый. — Да и Катька…

— Что Катька?

— Подстебывать стала.

— А Лию зачем похитили?

— Да не собирались мы ничего…

— Но ведь похитили… А вчера убили!

— Да не убивал я!

— Я не говорю, что ты. Котляр мог.

— Котляр не знаю, — скривился Талый. — Я за него не в ответе!

— Чего так?

— Да так… Это наши с ним дела!

— Гадючьи у вас дела. И паучьи… Я все равно тебя сейчас убью!

Игнат зло сощурил глаза и размахнулся для удара, выставив из кулака согнутый в фаланге средний палец. Ударив таким образом, можно было выбить глаз и даже убить. А Жуков мог убить. И Талый это понял.

— Да не я это Лийку убил.

— А кто?

— Не знаю!

— А кто мог?

— Зачем мне Лийку убивать? Я что, к ней ходил? Нет!..

— А кто ходил?

— Она с Рогом ходила!

— С кем?

— Так это дружок твой бывший. Давид.

— Рог?

— Его так на зоне звали. И знали.

— Кто знал?

— Баштан слышал, я слышал… Он в зоне… — Талый запнулся и замолчал.

— Что в зоне?

— Да ничего!

— Тогда все!

Игнат с силой схватил Талого за горло, собираясь вырвать кадык.

— Хорошо! Хорошо! — Талый конвульсивно дернул ногой.

— Что в зоне?

— Он в зоне четко себя поставил.

— Отрицала?

— Ну и это.

— А еще что?

— Да ему человека заземлить на раз-два!..

— Были случаи?

— Сам Баштан про его дела слышал!.. Ты зря тогда вписался, когда мы на Лийку наехали, нам и Рога тогда хватило. Мы бы и без тебя ушли… Рог реально может спросить!.. Баштан его и пальцем не трогает!

— А зачем ему Давида трогать?

— Зачем… Давид человек Франца… Э-э, да это не важно.

— А у Баштана с Францем рамсы?

— Ну типа того.

— Поэтому Давид с вами не кентуется?

— У них там своя система.

— В Новороссийске.

— Да. Они там крепко стоят.

— Значит, Давид в зоне «торпедой» был?

— «Торпедой», — легко согласился Талый.

— Человека заземлить, как два пальца?…

— Как два пальца.

— И тетушку мою он мог?

— Мог… Но я тебе этого не говорил.

— Не говорил… — в раздумье кивнул Игнат.

Может, Катька тоже хотела указать на Давида, но не решилась. Давид при делах, а Игнат мент — тут нужно держать язык за зубами. А ведь хотела она сдать Давида, хотела.

— И то, что Лию Давид мог убить, не говорил, да? — Игнат озлобленно глянул на Талого.

— Он мог!

— Мог?

— Я не знаю, почему ты не догоняешь?… Лийка его бабой была, там у них все серьезно было. И тут вдруг ты… Я не знаю, почему он тебя до сих пор не грохнул.

— Еще не вечер. — Игнат в раздумье качнул головой.

А ведь он знал, кто такой Давид. Талый всего лишь несколькими штрихами дорисовал жестокий образ Ерогина. Просто Давид повел себя очень умно.

Это ведь он тогда на речке задел ветку кустарника, наблюдая за ним и Лией. Это был их первый раз в первый день. Давид мог подкрасться к ним и грохнуть обоих разом. Ан нет, решил не торопиться. Вышел к ним чуть погодя, показал, что ему ничуть не больно. А затем и девушку из Новороссийска привез, выдав ее за свою зазнобу. Купился Игнат на это или нет, но он не воспринимал Давида всерьез. Тот же Талый напрягал его куда больше. А Давид ждал своего часа. И дождался. Подкараулил Лию в душе, подкрался и отомстил точным ударом.