Смертельный туман

Не очень веселый, конечно. Однако в нем слышалось торжество. Не восторг – мстительное ликование. Смех только усилился при виде майора. Тот расхаживал взад и вперед, красный, почти не владеющий собой. Каждый солдат зримо представлял себе миг, когда майор зачерпнул, стал жевать… изумился странной текстуре… и вдруг понял: его накормили землей!

– Хочу, чтобы вы все знали, – начал он без предисловий, – какая участь постигнет это подразделение, если никто не решится ответить за то, что случилось!

Беттс стоял у входа в палатку, растерянный, потрясенный, несчастный. Майор помолчал, выдавая паузу из тех, что неизменно и так здорово нагоняли страху во время предыдущих «уроков»…

Увы! На сей раз величественную паузу быстро пресекли. Всего через несколько мгновений после того, как прозвучала угроза, из второго ряда отозвался голос:

– Я отвечу.

Майор рывком повернулся в сторону говорившего.

– Я отвечу, – повторил голос.

– Назовись! – рявкнул майор. – Выйти из строя!

Тео выбрался из второго ряда, вышел вперед и встал перед строем.

– Теодор Константин Теккари, – назвался он, принципиально отказавшись произносить звание.

Стоял же он по стойке «смирно», однако умудрился как-то сохранить беззаботный и нахальный вид. Тео смотрел прямо перед собой, как если бы майор вовсе не существовал, а на лице по-прежнему скользила тень улыбки.

Меррет свирепо уставился на него.

– Рядовой Мак-Вильямс! – сказал он, поворачиваясь к здоровяку, тому самому, чье поведение стало темой прошлого «урока».

– Так точно, сэр! – солдат выступил вперед.

– Принесите запасную сбрую из фургона!

Мак-Вильямс помедлил:

– Сбрую для мула, сэр?

– Да.

Тео спокойно стоял, ожидая возвращения Мак-Вильямса. Майор молчал. В воздухе витало напряженное ожидание: что-то будет! Мак-Вильямс обернулся настолько быстро, насколько позволял ему избыточный вес. В руках он нес тяжелый деревянный хомут: его надевали на второго мула, когда дорога требовала закладывать фургон парой.

– Наденьте хомут на рядового Теккари! – распорядился майор.

Мак-Вильямс снова замешкался:

– Что вы имеете в виду, сэр?

– Наденьте хомут ему на шею.

Тео, ни к чему еще не принуждаемый, повернулся к здоровяку.

– Я не мул, лягаться не буду, – проговорил он с улыбкой. – Честное слово!

Над солдатскими рядами снова залетал неловкий смешок.

– Молчать! – приказал майор. – Мак-Вильямс, поторопитесь!

Делать нечего, здоровяк подошел к Тео и опасливо возложил ему на шею хомут.

– Мне жаль, – шепнул он украдкой.

Тео повернул голову, насколько это было возможно:

– Да ладно, не парься. Лишь бы мне, как мулу, тебя туда-сюда таскать не пришлось!

Мак-Вильямс удивленно посмотрел на юношу, потом неуверенно улыбнулся. Приказ он исполнил и отступил на шаг. Тео никак не удавалось поднять голову и посмотреть на отряд. Ясно было – через несколько минут вес хомута станет нестерпимым. Вот теперь пауза длилась и длилась, нарушаемая лишь шагами майора: Меррет расхаживал туда и сюда. Тео увидел себя глазами товарищей: пристыженного, замершего словно в покаянном поклоне. Они не могли разглядеть его лица, значит не видели, что на нем не было ни тени стыда. На самом деле Тео радовался. Он ведь сумел сполна отплатить Меррету, да еще спровоцировал его на такую вот месть. Вынудил показать себя мелким и мстительным человеком.

Поглядывая краем глаза, Тео дождался, пока майор повернется к нему спиной. Тогда юноша переступил с ноги на ногу, слегка подпрыгнул, взбрыкнул, выдав веселое плясовое коленце. В строю негромко хихикнули, голос показался знакомым. Казанова, вероятно, был вне себя от гнева, но все же он понимал, что на уме у приятеля. Рядом с Казановой послышались еще сдавленные смешки. Майор застыл на месте, потом повернулся. Тео понял – его план удается. Он собирался показать отряду, что Меррета вполне можно поднять на смех. И теперь они увидели как.

– Довольно! – громыхнул голос майора.

Но прозвучало это куда менее грозно, чем обычно. Настоящей ярости не было, скорей ее имитация. Меррет продолжил:

– Идем маршем на запад! С нынешнего утра мы находимся на вражеской территории и должны быть готовы к нападению в любой момент! Всем носить предписанные головные уборы! А ты, Теккари, – добавил он, поворачиваясь к Тео, – пойдешь с мулами.

10 часов 40 минут

Казанова смотрел, как Тео приковывали цепью к фургону. Остальной отряд сворачивал лагерь. Майор Меррет направлялся к своей палатке, и Казанова, поразмыслив, двинулся следом. Туда, внутрь, он никогда еще не входил. Дождавшись позволения, шагнул под матерчатый кров и невольно поразился удобству. Лежанка была оснащена прямо-таки настоящим матрасом и простынями, грубый парусиновый пол покрывал мохнатый ковер. Майор сидел у столика, писал последнее донесение, чтобы отправить его прежде, чем подразделение отправится в глубину Территорий.

– В чем дело, рядовой Лэйксайд? – спросил он, не отрывая глаз от бумаги.

– Просьба есть, господин майор, – сказал Казанова.

Он знал, что Меррет лучше всего реагировал на смирение, граничившее с уничижением. Поэтому Казанова стоял, скромно опустив взгляд и держа руки за спиной.