Смертельный туман

– Ты сама себя слышишь? – бушевал Рен. – Свой в доску? Я что, из милости с вами на «Лебеде» плавал? Пассажиром? Нет! Я решения принимал, за которые мне и отвечать, не другому кому! Вы двое слишком привыкли все делать непременно по-своему! А мы – я, Златопрут, Эррол, не говоря уже о Софии, – мы вам потакали, потому что ваше верховодство выглядело безобидно и даже забавно. Но сегодня вы зашли слишком далеко!

– Никто из нашей команды не плавает дармоедом. Разве что, – поправилась Каликста, – ты нас с Барром держишь за иждивенцев. Типа сиротки и все такое. Но и мы милости не просим…

– Ты с больной головы на здоровую не перекладывай! Ты не смеешь такого рода решения за других принимать! Права не имеешь, и все! Вот будет станция – я сойду и вернусь в Новый Орлеан!

– И пустишь прахом все, что Барр на этот момент для тебя сделал.

Повисло молчание. Энергия Рена, судя по всему, была не беспредельна.

– Я бы уж придумал, как выкрутиться, – простонал он, кажется, морщась от боли. – Особенно если бы ты мне череп не проломила…

– Вот уж в чем я решительно не виновата! – весело заявила Каликста.

Рен ответил не сразу. Его бессилие и отчаяние ощущались даже сквозь стенку.

– Хватит с меня этого разговора, – сказал он наконец.

София услышала, как открылась дверь купе.

– Далеко-то не уходи, – окликнула вслед Каликста.

Шаги Рена отдалились по коридору.

– Эррола поищу, – бросил Рен. – Хочется с кем-то поговорить, у кого хоть капля здравого смысла осталась! И не вздумай опять меня вырубить!

София сидела на краешке вагонной полки, напряженно стиснув руки. В поисках опоры девочка вглядывалась в лицо Златопрут. Однако Вещая смотрела в окно, и выглядела она задумчивой и далекой.

– Как-то оно неправильно, – сказала София.

– Неправильно, – продолжая созерцать пейзаж за окном, откликнулась Златопрут.

– Ты о чем? – спросила София, сообразив, что Вещая говорила о чем-то совершенно ином.

Она тоже посмотрела в окно. Над вершинами деревьев висели сырые желтые облака.

– Ты про тучи?

Вместо ответа Вещая распахнула окно и высунулась наружу. Поезд между тем замедлил ход – ждали дождя. Златопрут подставила лицо ветру, глядя вдаль и прислушиваясь.

Она убрала голову из окна, как раз когда на пороге купе возникли Эррол и Рен.

– Златопрут! – сразу начал австралиец. – Я тут с Эрролом посоветовался, и он согласился со мной, что…

– Он не говорит, Ричард, – взволнованная, ответила Вещая.

Рен запнулся и смолк, побледнев от потрясения.

– Ты о чем? – спросил он еле слышно.

– Я ничего не слышу. Пусто, – ответила она и трудно сглотнула. – Так было и в Новом Орлеане, но я все списала на шумы города…

Рен как подкошенный рухнул на сиденье рядом с Софией.

– А для простых людей объяснить? – сказал Эррол, закрывая дверь купе.

– Конечно. – Златопрут взяла его за руку, и почему-то это простое движение больше всего напугало Софию. Она привыкла к их знакам взаимной приязни, но теперь Златопрут впервые потянулась к Эрролу за утешением и поддержкой, и ее рука зримо дрожала. – Я рассказала Эрролу и Софии о древних, – пояснила она Рену. – Это было необходимо, чтобы пройти по авзентинийской карте Софии.

Он кивнул, не в силах отойти от потрясения.

– Как вы уже знаете, – обратилась Златопрут к Софии и Эрролу, – мы с Ричардом познакомились много лет назад, когда он путешествовал близ Жуткого моря…

– Вы упоминали, что были там с экспедицией, – сказала Рену София.

– Да, – подтвердила за австралийца Златопрут. – Целью экспедиции было уговорить нас, элодейцев, примкнуть к Лиге Энкефалонских эпох.

Брови Эррола поползли вверх.

– Значит, элодейцы из будущего?

– О нашем происхождении спорят, – сказала Златопрут. – Так или иначе, датирование эпохи еще не обеспечивает членства в Лиге. В тех же Пустошах немало анклавов будущего, и Лига нимало ими не интересуется. Мы привлекли ее внимание, ибо обладаем теми самыми знаниями, которые Лига взялась ограждать от посторонних умов.

Сердце Софии забилось чаще. Вот оно! Сейчас наконец-то выплывет столь тщательно хранимый Лигой секрет. Рен обычно избегал разговоров о нем, но теперь, кажется, время настало.

– Так в чем же дело? – прошептала она.

– В тех, кого Златопрут называет древними, а мы – климами, – хрипло проговорил Рен. – В Энкефалонских эпохах… – Он опять помолчал, разглядывая свои руки. Посмотрел на Златопрут: – Ну не знаю я, как объяснить!

– Дай я попробую, – тихо проговорила она. – Жителям Энкефалонских эпох известно то же, что и нам, элодейцам: эпохи разумны.

– Да, ты рассказывала, – с энтузиазмом подхватила София. – И еще про то, что люди вроде Вещих временами даже побуждают их кое-что делать. Всякие там смерчи, шквалы…

– Это одно из следствий, – кивнула Златопрут. – Однако все гораздо сложней. Элодейцам это знание дано на уровне интуиции. А вот в Энкефалонских эпохах возможность общения и прямого воздействия на древних рассматривается как способ защиты.

– Защиты? – спросил Эррол. – От чего?

– От их влияния на нас.

У Софии перехватило дыхание.

– Так они вли… но каким образом?