Смертельный туман

– Эпоха заблуждений трагически оправдывает свое название. Мы летим под откос, но никто не желает этого видеть. Но все же… все же… Это наша эпоха. И другой у нас нет. Мы либо спасем ее, либо утратим. Неужели даже это вам непонятно? – И мрачно улыбнулся. – Иное решение невозможно. Я с прискорбием вижу, что вы и не пытаетесь хотя бы приблизиться к пониманию!

В рассуждениях Бродгёрдла звучала нигилизмийская логика. Шадрак изначально подозревал, но теперь вполне убедился, что спорить с ним, приводить доводы было бесполезно.

– Что ж, – сказал он. – Похоже, вы правы – я не вижу леса. Хотя, наверно, правильнее сказать иначе: лес я вижу, но другой.

– И эта неспособность, как я уже говорил, вам дорого обойдется, – ледяным тоном заявил Бродгёрдл. – Я вас предупредил, а я слово держу. И пустыми угрозами не разбрасываюсь. Сизаль Клэй и Теодор, если он выживет на войне, будут депортированы. Вашу племянницу Софию по возвращении в Бостон арестуют за подлог. Знаете, я слышал, что тюрьмы для малолеток ничуть не лучше взрослых… недостаток финансирования, не иначе… Взрослые тюрьмы я, кстати, не просто так помянул. Без сомнения, вы окажетесь в одной из них, – добавил он с торжеством. – За что? А за то, что под носом у Блая планировали войну! Тому свидетельством склад у воды, набитый уликами!

Крупные белые зубы сверкнули в улыбке.

– Я это знаю, – спокойно ответил Шадрак.

Надо отдать должное Бродгёрдлу, он ничуть не показал удивления.

– Коли так, значит у вас даже куриных мозгов нет.

Шадрак отвернулся к окну:

– Слышал я, что в Истинной эпохе Бостон не является столицей страны.

Бродгёрдлу понадобилось мгновение.

– Это так, – сказал он затем.

– Воображаю тот мир, – тихо проговорил Шадрак, – в котором Бостон – всего лишь окраинный город. Как же я люблю его! С его кривыми улицами, невозможно холодными зимами и безумной жарой летом… Лоб у него кирпичный, зато в сердце – зеленая травка… И как все переменилось! После закрытия границ город стал бледным призраком себя прежнего. Мне кажется, он, по сути, исчез… Я еще живу в нем, но уже тоскую о нем!

Он повернулся к Бродгёрдлу:

– Полагаю, это облегчит расставание. Меня ждет не ссылка – лишь странствие в поисках города, похожего на прежний Бостон… – Шадрак грустно улыбнулся. – Может, в Нохтланд податься? Или в какой-нибудь отдаленный городок на тихоокеанском побережье. Я их никогда еще не видал…

Шадрак вложил столько энергии в планирование этого путешествия, что конечный пункт уже казался не столь значительным. Картолог не позволял себе представить, как однажды, когда настанут лучшие времена, они наконец соберутся все вместе: миссис Клэй, Тео, София и он сам. Сколько всего нужно еще утрясти, сколько всего может пойти не так, прежде чем наступит завтрашний день и он в последний раз закроет за собой дверь дома тридцать четыре по улице Ист-Эндинг…

Тяжелый взгляд Бродгёрдла был полон презрения.

– Стало быть, ради безопасности вы готовы поступиться принципами? Узко же вы мыслите, Шадрак!

Картолог по-прежнему улыбался.

– Мною движут именно принципы, Гордон. Если бы я в первую очередь беспокоился о своей безопасности, бросил бы Вещих там же, где нашел: в гробах, набитых землей. Но я не сделал так и рад этому. Когда однажды, где-нибудь подальше отсюда, я снова окажусь в семейном кругу, мне не хочется мучиться совестью, рассказывая о совершенных поступках.

32 Дымные карты

14 августа 1892 года, 6 часов 22 минуты

Глава, написанная Сарой Смоук (Дымкой) Лонгфелло, рассказывает о происхождении дымных карт, поистине стоящих рассмотрения. О них зачастую судят крайне неправильно. Многим кажется, будто «дымные карты» суть следы задымления, оставшиеся на бумаге; их путают с соответствующей техникой рисования. Картины, пожалуй, получаются интересные, но хранилищем информации они сами по себе не являются. Пожалуй, более интересную карту удалось бы получить, рисуя дымом по ткани – обычному носителю для погодных карт.

София Тимс. Рожденные Разделением: байки путешественников