Смертельный туман

Нош с Горькосладом отбыли под вечер тринадцатого: их ждали поиски Дурман. Софии оказалось неожиданно трудно распроститься с молодым Вещим. С того мгновения, когда доброжелательная морда Ноша возникла перед ее глазами на станции Соленого, юноша и лось дарили ей основательно подзабытое чувство защищенности и заботы. За свою недолгую жизнь она странствовала лишь с двоими Вещими, но оба оказались наделены особым внутренним спокойствием, невероятно помогавшим в тягостные минуты. Сейчас же Софию одолевали неуверенность и беспокойство, мир вдруг стал опасным и неуютным.

«Сперва Златопрут, теперь Горькослад, – думалось ей. – Полтора месяца со мной рядом был кто-то из Вещих…»

Она стояла у дверей Дымкиного жилища, глядя, как удалялись тучегонитель и лось.

«Надо снова привыкать обходиться без них. Увидимся ли еще?..»

Тео быстро шел на поправку. Он с огромным энтузиазмом учился железному искусству – так Эверетт именовал науку владения Знаком, – и энергии у парня было хоть отбавляй. Тем не менее Дымка настояла на том, чтобы ее пациент еще по крайней мере одну ночь провел под кровом, в безопасности и покое.

– Мне интересно, – сказала она, – когда тебе уже надоест нам об этом рассказывать!

Дело было после ужина, они стояли на кухне.

– Ты вроде как слушаешь, – сказал Тео, показывая испещренную шрамами правую руку. – Но только – костями!

– Плохо представляю себе, – сказала София.

– Оно и правда непросто, – согласился Тео, ни дать ни взять чуточку смущенный величием собственного таланта. – Я поначалу все в толк взять не мог, что Эверетт имеет в виду. А он говорит – перестань, мол, наконец думать! Сосредоточься на том, что твоя рука хочет тебе сказать!

София невольно усмотрела сходство со своим собственным обучением у Горькослада. Ей тоже пришлось учиться наблюдать и истолковывать, не задумываясь, как это происходит.

– Например, сейчас ты что ищешь? Свои сапоги? – поддразнила она. – По-моему, я видела их под кроватью…

Тео добродушно рассмеялся.

– Я пытался почувствовать Жуткое море. Я примерно представляю, в какой оно стороне, благо знаю, где север. Я прикидывал, удастся ли уловить нужное направление.

– И как? – с интересом спросил Казанова. – Уловил?

– Ну… есть немножко. Мне типа хочется двигаться во-он туда. – Тео показал, куда именно. – А с какой стати, объяснить не могу!

– А в кровать твоя рука, случаем, тебя не зовет? – спросила Дымка. – Вот где тебе сейчас точно следует быть!

Тео покаянно рассмеялся, и все разошлись до утра.

Утром четырнадцатого Софию разбудила тихая возня в кухне: Дымка готовилась к отправлению. Она упаковывала еду, раскладывая припасы аккуратными кучками.

– Хлеб, вяленое мясо и фрукты, – сказала она, заметив Софию. – Воду в дороге найдете. У Казановы рюкзак есть, ты можешь взять один из моих…

София протерла глаза, разгоняя остатки сна:

– Спасибо вам, Дымка.

– Я тебе еще одежонку кое-какую подобрала: не все же налетчиком одеваться? Звенишь так, что слышно за милю! – Добрая женщина показала Софии пару кожаных штанов, такие же башмаки, длинные шерстяные носки, льняную рубашку, шерстяной плащ. – В штанах всяко странствовать удобней. Я ненамного выше тебя, так что, пожалуй, впору придутся…

– Здо́рово! Спасибо еще раз, Дымка!

София быстро переоделась. Одежда была ей немного великовата, но, как говорится, велика – не мала! Главное, башмаки оказались точно впору. София оглядывала их с восхищением. Какие теплые, удобные, легкие!

– Погоды там холодней здешних. Из-за льда.

София бережно свернула плащ и пристегнула к заимствованному рюкзаку.

– Далеко ли нам идти до жилища сестер?

– Этого не предугадаешь. – Дымка перевязала очередной сверток. – Скажу тебе так: когда съедите половину припасов, хочешь не хочешь, придется разворачиваться и двигать обратно, где бы вы на тот момент ни находились. Там вы пропитания не найдете!

– Но ведь они трое что-то едят?

Дымка покачала головой и ответила непонятно:

– То, чем они питаются, я есть бы не стала.

На кухню вышли Казанова и Тео. Казанова нес большой рюкзак, выглядевший до отказа набитым. Тем не менее он поставил его на стол, открыл и стал преспокойно убирать внутрь всю еду, заготовленную хозяйкой.

– Шерстяные одеяла и прорезиненный брезент для льдов, – сказала Дымка, вручая их Казанове. – Тео, а это тебе! – Она держала мягкий сверток. – Здесь чистые бинты и пузырек лекарства. Если плечо разболится, отпивай понемножку, это уймет боль. И еще обзаведись посохом, иначе с рукой на перевязи много не прошагаешь… Еды я вам положила дня на четыре, не больше. Если не вернетесь к восемнадцатому, придется нам вас разыскивать, и чем это кончится, гадать я лучше не буду. Так что через два дня всяко-разно поворачивайте назад! – сказала она и добавила: – Если задержитесь, рощу по-любому будет поздно спасать. Да, и вот еще что…

Она показала им три короткие свечки.

– А-а, – улыбнулся Казанова и большой ладонью принял все три, чтобы раздать по одной Софии и Тео. – Держите их при себе и ни в коем случае не теряйте!

– Свечи у нас, вообще-то, есть, – сказал Тео.

– Но не такие. Не Дымкины.